– Мистер Спинола… вы позвонили мне час назад, сказали, что приедут люди, что-то доставят, чтобы я дал им ключи…

– Я позвонил тебе?
– Да.

Вода капала с волос на воротник рубашки.

– Да, – повторил он, будто уговаривая себя. – Связь была плохая, вы сами так сказали, что звоните с мобильника…

Я взял пакеты и бросился к лифтам.

– Мистер Спинола?

Я не обратил на него внимания.

– Мистер Спинола? Я поступил неправильно?

Я вошёл в лифт, нажал на кнопку, и пока кабина ползла на шестьдесят восьмой этаж, чувствовал, что сердце моё колотится в рёбра, и мне пришлось глубоко дышать и долбить кулаком по стенам, чтобы хоть как-то успокоиться. Потом я зарылся рукой в волосы и потряс головой. Вокруг разлетелись капли.

На шестьдесят восьмом я подобрал пакеты и выскользнул из кабинки даже прежде, чем двери открылись до конца. Бросился по коридору к квартире, кинул сумки и нащупал в кармае ключ. Потом с трудом попал в скважину. В конце концов я распахнул дверь, но когда входил в квартиру, мне уже стало ясно, что всё пропало.

Я знал это уже в вестибюле. Сразу, как только Ричи сказал: “Я их впустил”…

В квартире царил погром. Коробки в центре комнаты разбросаны и вывалены, вещи раскиданы повсюду. Я бросился вперед и стал разыскивать среди нагромождения книг, одежды и кухонной утвари мешок, где лежал конверт с запасом МДТ. Вскоре нашёл мешок – пустой. Конверт с таблетками исчез, и записная книжка Вернона тоже. В тщетной надежде, что конверт найдётся, – может, он просто выпал из мешка – я перерыл всё, а потом перерыл ещё раз. Бесполезно. МДТ исчез.

Я подошёл к окну и выглянул. Дождь ещё шёл. Видеть его с такой высокой точки было странно, как будто поднимись на пару этажей выше, и увидишь чистое небо, солнце и серые облака внизу.

Я развернулся и облокотился на окно. Комната была такой большой и светлой, и так мало вещей в ней было, что даже бардак в середине не казался таким уж бардаком. Ничего не разнесли, потому что нечего было разносить – кучка моих пожитков с Десятой улицы. Дома у Вернона им пришлось гораздо больше повозиться.

Так я там и стоял – в шоке, наверно, – и ни о чём не думал. Я смотрел на открытую дверь. Два пакета из книжного магазина стояли снаружи, в коридоре, рядом друг с другом, будто терпеливо ждали, когда же их занесут внутрь.

Потом зазвонил телефон.

Я не хотел отвечать, но тут до меня дошло, что они не вырвали телефонный кабель из стены, как поступили с компьютером и телевизором, и я подошёл к нему. Нагнулся и взял трубку. Сказал “Алло”, но с той стороны тут же отключились.

Я снова встал. Пошёл и затолкал ногой пакеты в квартиру. Потом захлопнул дверь и сполз по ней. Я закрыл глаза, и, глубоко дыша, пытался сглотнуть.

Снова зазвонил телефон.

Я, как и в первый раз, пошёл отвечать, но – как и в первый раз – они отключились. И снова звонок. Я взял трубку, но ничего не сказал. Кто бы ни звонил, на этот раз он не отключался. Наконец голос сказал: – Ну что, Эдди, вот так вот.

– Кто это?

– Зря ты решил связаться с Дэйвом Моргенталером. Неудачная мысль.

– Да кто вы, блядь, ваще?

– Так что мы решили перекрыть тебе кислород. Но… подумали, что надо тебе сказать. Наблюдать за тобой было крайне захватывающе.

Голос был тихий, почти шёпот. Не было в нём никаких чувств. И акцента тоже.

– Конечно, зря я звоню – но теперь я почти уже чувствую, будто знаю тебя.

– В каком плане перекрыть кислород?

– Я думаю, ты уже заметил, что мы забрали твои запасы. Так что теперь можешь считать, что эксперимент свёрнут.

– Эксперимент?

На мгновение разлилась тишина.

– Мы следили за тобой с тех пор, как ты в тот день пришёл к Вернону домой.

Сердце у меня замерло.

– Почему, как ты думаешь, полиция больше к тебе не появлялась? Сначала мы не знали точно, но потом стало ясно, что запасы Вернона у тебя, и мы решили посмотреть, что будет, устроить клинические испытания прямо на месте. Знаешь ли, нам редко достаются подопытные люди…

Я уставился через комнату, пытаясь собраться с мыслями, определить знаки, метки…

– …и знаешь, мальчик мой, ты был потрясающим подопытным! Может, тебя это утешит, Эдди – никто никогда не принимал столько МДТ, как ты, никто не заходил так далеко.

– Кто вы?

– Мы знали, что ты принимаешь помногу, когда ты устроил шоу в “Лафайет”, но когда ты переключился на Ван Луна… мы были потрясены.

– Кто вы такие?

– Конечно, было неприятное происшествие в “Клифдене”…

– Кто вы такие? – повторил я тупо, почти механически.

– …расскажи, что именно там вышло?

Я положил трубку, но руку с неё не убрал, наоборот, вдавил, как будто от этого он – кем бы он ни был – отвяжется от меня.

А когда телефон зазвонил снова, я тут же взял трубку.

– Знаешь, Эдди, ничего личного, но мы не можем рисковать, позволяя тебе общаться с частными детективами – не говоря уже о русской мафии. Но ты знай, что ты был… очень полезным подопытным.

– Послушайте, – сказал я, справляясь с навалившимся чувством отчаяния, – может быть, есть способ… я хочу сказать, мне не обязательно…