— Трубу затаскиваем и слезаем с другой стороны! — Тимур присел, схватился за неё.

— Не выйдет ничего. Ты погляди туда сначала. Я думал, Жгучее озеро дальше, а оно прям тут…

Тимур повернулся. Бандитов видно не было, но с трёх сторон к контейнеру приближались снорки.

А с четвертой было озеро — полный «жгучего пуха» котлован. Вертикальный контейнер стоял прямо на берегу.

Теперь Боцману всё это как-то не очень нравилось. С одной стороны, надо было, конечно, послать кого-то в обход, чтобы окружить беглецов, но с другой, их теперь осталось всего трое: Филин, Гадюка да он. Маловато будет, если учесть, что впереди резвится стая снорков. Что они там делают, кстати? Из прохода бандиты не могли разглядеть, но слышали взволнованное уханье.

А потом донёсся выстрел. Один, второй, третий…

— Чёрт! — Боцман ускорил шаг и обогнал Филина. — Гадюка, что там?

Проход впереди поворачивал, разведчик как раз нырнул за поворот.

И тут же показался снова, встав под контейнером, сделал какой-то знак. Боцман давно привык к его жестикуляции, но тут не смог понять, что Гадюка показывает.

— Опасное? — Он выставил перед собой автомат. Гадюка сделал другой жест, который Боцман распознал как «опасное, но не смертельно». Это ещё что значит?

Они с Филином одновременно выглянули из-за поворота, и Боцман присвистнул, рискуя привлечь внимание снорков.

Путь впереди перекрыл полог «ржавых волос», почти лежащий на земле. Никаких шансов проползти под ним — даже Гадюка не смог бы, наверное, — ну и не перепрыгнуть тоже, слишком широкий.

— Это чё, Шульга его грохнул? — Стволом Боцман показал на мутанта, лежащего ближе к другому краю полога. — Типа чтоб снорк на «ржавые волосы» свалился и они дорогу нам перекрыли?

— Или тот, с кем Шульга идёт, — возразил Филин. Помощник повернулся к Гадюке:

— Ты его так и не видел, кстати? Кто этот второй?

Гадюка, отрицательно качнув головой, вдоль контейнера подошёл ближе к аномалии и стал разматывать веревку, которую снял с ремня. Боцман знал: в небольшом рюкзачке разведчика хранится много всяких штук, и кроме прочего — раскладная «кошка». Её крюк легко зацепится за край контейнера, если бросить половчее… А Гадюка умеет бросать ловко.

— Сколько времени потеряем! — Боцман покосился на Филина и добавил: — Ладно, давайте наверх.

Котлован был узкий и длинный, до другого берега не так уж и далеко.

Там сидел кровосос и баюкал на коленях снорка. Короткие толстые щупальца были погружены в его шею, снорк слабо дёргался, но не пытался смыться. Дальше начиналась роща, а за нею, насколько помнил Тимур, был канал.

— Там ведь остатки моста? — Он ткнул пальцем вперёд. — По-моему, он прямо за этой рощей. По нему ещё перелезть можно, не до конца развалился?

— Можно, — кивнул Старик. — Но не нам, мы здесь, а он там.

Сзади раздался стук, и они шагнули обратно. По трубе длинными прыжками взлетал пятнистый вожак снорков. Пока Старик стягивал берданку со спины, Тимур выхватил «беретту», причем сделал это так быстро, что сам себе напомнил Красавчика с его револьверами, и от того сам себе стал противен. Выстрелил. Мутант повалился с трубы на землю, вскочил и спрятался за контейнером. Ещё два снорка запрыгнули на трубу, за ними появился третий. Сталкеры выстрелили разом, Тимур крикнул: «Патроны береги!», упал на колени у края контейнера и схватился за трубу. Первый снорк, маленький и шустрый, был уже совсем близко, когда Тимуру удалось спихнуть её конец — она упала, два снорка соскочили, а третий не успел, и провернувшийся железный ствол рухнул на него, раздавив, словно лягушку. Брызнуло что-то тёмно-зелёное, конечности снорка распрямились по обе стороны и обмякли.

Сбоку высоко подпрыгнул мутант, Тимур выстрелил и попал ему в плечо. Снорк исчез из виду. Ещё два мутанта и вожак забрались на крышу соседнего контейнера. Старик прицелился из берданки, но Тимур схватил её за ствол, пригнул книзу.

— Подожди, не стреляй. Толку нет, надо иначе. Сюда они не допрыгнут, но и мы всех не перемочим, только патроны зря потратим.

Мутанты скакали по земле и по контейнерам вокруг. Сталкеры уселись на краю, свесив ноги. Кровосос на другом берегу Жгучего озера почти покончил со снорком — тот, и раньше не отличавшийся цветущим видом, стал какой-то совсем уж синий, усохший. Он больше не дёргался.

— Давно оно здесь появилось? — спросил Тимур. — Глубокое?

— Давно, — откликнулся Старик. — Глубокое. Но не очень. Глянь, что это с небом там?

Тимур присмотрелся.

— Ну и что? — неуверенно спросил он. — Небо как небо…

— Завтра выброс.

— Откуда ты знаешь? Никто за сутки выброс определить не может.

— Я могу. Нюх у меня на это дело.

— Нюх? Ты же сказал, с небом что-то. А оно нормальное. Обычное.

Сталкер упрямо повторил:

— Будет выброс, увидишь.