Стоявший у городских ворот одинокий стражник, не принимавший участия

в бурной дискуссии своего товарища и его жены, без проблем выпустил всю

компанию за пределы города.

Оказалось, что Белый Оборотень всё это время ожидал их сразу за мостом

через ров. Увидав своих 'подопечных', пёс вильнул хвостом, и неторопливо

потрусил по пыльной дороге. Путешественники потянулись за ним.

Постепенно отряд растянулся в цепочку. Впереди — Шарик, за ним — Маша, не

желавшая глотать пыль из под сапог спутников. Да и, честно говоря, ей

просто было интересно глазеть вперёд и по сторонам, а так никто не

загораживал обзор. В принципе, ничего примечательного вокруг не было -

обычная трава, деревья, изредка попадающиеся полувросшие в землю камни,

но и это после путешествия в повозке с закрытым тентом радовало глаз.

За Машей, как приклеенный, топал Витя. По сторонам он особо не глазел.

У него было более интересное зрелище. Машины, гм, 'вторые девяносто',

весьма соблазнительно выглядящие не только под джинсами, но и под

обтягивающей юбкой, в которую девушка по настоянию гнома переоделась в

ближайших кустиках сразу же, как стены Малых Соток скрылись из виду.

За Витей свой вклад в увеличение облака пыли, сопровождавшего путников,

вносил своими сапогами гном. Хитрый и опытный гном знал, что самое

лучшее и безопасное место — в центре отряда. Пусть даже тебе придётся при

этом глотать пыль. Нар, подобно Маше, тоже постоянно вертел головой по

сторонам, но не любуясь местными пейзажами, а настороженно наблюдая за

окружающей обстановкой. Ни зелёная травка, ни голубое небо, ни

щебечущие птицы и порхающие бабочки не могли поколебать его природную

осторожность и подозрительность. Которая, к тому же уже не раз помогала

ему избежать крупных неприятностей…

Так что Нар вертел головой во все стороны, не забывая оглядываться и

назад. Ибо идти в середине отряда у него не получилось. Хитрый эльф, как и

Маша, не пожелал дышать пылью позади всех. Но чтобы избежать этого, он

выбрал способ, отличный от Машиного: ушастик просто шёл не по дороге, а

сбоку неё. Причём шёл так, как могут только эльфы. Казалось, под ним даже

трава не приминается. Не говоря уже о том, что он постоянно исчезал из

виду, сливаясь с окружающим фоном. Даже зоркий гном не всегда мог

разглядеть остроухого, каковым фактом был невероятно раздосадован…

А тут как раз появился повод эту досаду сорвать. Маша, шедшая впереди,

решила вдруг явить миру свой вокальный талант, и, немилосердно

фальшивя, пропела слова из песенки, как ей казалось, наиболее подходящей

ситуации:

'Мы в Город Изумрудный идём дорогой трудной…'

— Что ты несёшь? — возмутился гном, — Какой город? В сад! Мы идём в сад!

И не изумрудный, а Сапфировый. А если ты ещё и накаркаешь насчёт

трудной дороги… Смотри у меня!

Маша обиделась и дальше топала, напустив на себя вид оскорблённого

достоинства. Витя попытался заступиться за неё, принявшись объяснять

гному, что это просто такая песенка, и ничего Маша не хотела 'накаркать',

однако довольно быстро убедился, что убеждать в чём-то гнома — это почти

то же самое, что спорить с камнем, и махнув рукой, умолк.

Вскоре отряд подошёл к развилке дороги. Элдуисар заявил, что лично он в

любом случае пойдёт налево, так как у него там дела. Маша, услыхав это

заявление, прыснула в кулак. Витя тоже заулыбался. Гном и эльф посмотрели

не них, как на идиотов. Они не знали смысла земного выражения 'пойти

налево'. Нар пребывал в задумчивости: он понимал, что отряд, по

возможности, должен держаться вместе, и сейчас прикидывал, что будет

лучше: пойти всем вместе с эльфом, те самым рискуя задержаться в пути,

или же идти своей дорогой, то есть дорогой Шарика, а эльфа предоставить

самому себе.

К счастью, выбор делать не пришлось: Шарик повернул налево. Таким

образом, путь отряда и дорога строптивого эльфа совпали. Гном с

облегчением вздохнул, и пошёл дальше в чуть лучшем расположении духа.