— Лика! — крикнула из гостиной Вера. — Сделайте еще чаю!

Я метнулась на кухню и стала наливать в эмалированного монстра воду. В это время боковым зрением я увидела, как из коридора входит Вера, одетая в черное платье и ярко-алый бархатный палантин.

— Минут через пятнадцать закипит, — пообещала я, водружая раритет на огонь.

— Мне захотелось кофе, — вдруг не своим голосом произнесла Вера. — Вы не волнуйтесь, я сама сварю.

— Клара! — удивилась я, поняв, что у плиты находится жена Григория. — Но вы же были в синем шарфе!

— Гриша брызнул на меня духами, — сказала она и взяла турку.

— Помню, — кивнула я.

Клара стала насыпать в джезву молотую арабику.

— Муж такой ребячливый, — пустилась она в пояснения, — он сначала совершает поступок, а потом думает. У меня аллергия на некоторые запахи, в частности на ваниль.

— Сочувствую, — сказала я.

Клара поставила турку на слабое пламя.

— И на шарфе остались пятна от парфюма. Жаль, но они, наверное, не отстираются. А платье без рукавов, на плечи нужно что-нибудь набросить, я стесняюсь демонстрировать голые плечи.

— Я бы на вашем месте разозлилась!

Селезнева пожала плечами.

— А смысл? Мы поженились в студенческие времена, я уже много лет руковожу Гришей, стала ему и мамой, и другом! Муж очень хороший человек, но он слаб, ведом и слегка ленив. Но я успешно борюсь с его недостатками, у меня правило: нельзя быть занудной, замечания я делаю только по значительным поводам. Если постоянно орать, как Светлана, вас перестают воспринимать. Ну брызнул Гриша духами на шарф, испортил вещь и обеспечил мне насморк, но ведь он не хотел навредить, просто не подумал. Зачем кулаками махать? Я даже шарф не сразу скинула, только что его в сумку сунула и попросила у Веры кофту, а она мне палантин отдала, сказала: «С черным шикарно смотрится!» Правда, мило с ее стороны? Заверила, что ей жарко и она давно собиралась остаться в одном платье. Вера прекрасно одевается, она сегодня тоже в черном, но ее наряд на порядок лучше моего.

— У Путинковой другие финансовые возможности, — решила я приободрить Клару.

Она кивнула.

— Вы правы, надо подавлять в себе зависть. Хотя мне не всегда удается справиться с этим разрушающим душу чувством. Мы с Верой похожи и ростом, и фигурой, даже цветом волос. Но, мне кажется, ее платье сидело бы на мне лучше. Это нехорошо! Давайте налью вам кофе, я сварила на двоих. Гриша говорит, что я делаю вкусный напиток.

— Вот ты где! — обрадовался Селезнев, влетев на кухню. — М-м-м, пахнет кофе? Надеюсь, милая, его варила ты? Лампа, вы должны это попробовать. Клара готовит восхитительную, феноменальную амброзию! Впрочем, она все делает безукоризненно, господь послал мне лучшую жену на свете.

— Ой, перестань, — отмахнулась Клара, — я самая обычная.

— Нет! — с жаром воскликнул Григорий и, притянув супругу к себе, похлопал ее по попе.

— Гриша, — покраснела Клара, — что с тобой? Это уж слишком. Простите, Лампа. Он, кстати, зовет вас Ликой даже наедине со мной! Извините мужа, раньше он никогда не позволял себе…

— А что я сделал? — ухмыльнулся Гриша. — Ты же у меня такая красивая! Или после многих лет брака муж уже не должен хотеть жену?

Лицо Клары превратилось в бордовую маску. Мне стало неудобно, я быстро сделала глоток и сказала:

— Кофе потрясающий.

Гриша потянул Клару за руку:

— Пошли.

— Куда? — сопротивлялась она.

— Ну… в ванную.

— Зачем?

— У меня… э… галстук развязался.

— Гриша! Ты пьян! — заметила Клара. — Дорогой, ты забыл о своем повышенном давлении!

И тут Григорий, схватив Клару в охапку, буквально вынес ее в коридор, приговаривая:

— Точно! Давление! Его необходимо понизить! Я знаю чудесный способ!

Я осталась на кухне, пытаясь привести мысли в порядок. Похоже, в семье Селезневых до сих пор царит медовый месяц. Гриша не только считает жену самой умной, она для него желанная женщина, а кофе, сваренный ею, самый лучший. Хотя, поверьте мне, Клара приготовила напиток весьма среднего качества — слишком сладкий и не крепкий.

— Лика, чай готов? — донесся до меня голос Веры.

Я подхватила чайник, потащила его в столовую и снова стала свидетельницей зудежа Светланы, односложных ответов Василисы и веселой перебранки Исидора с Матвеем. Следить за окружающими было трудно — Вера считала меня настоящей домработницей, поэтому гоняла в хвост и в гриву. Я без конца бегала туда-сюда по коридору и в какой-то момент достала из… шкафа маленькие чашки, рассчитанные под эспрессо.

— Нет, для кофе предназначен серебряный сервиз, — заявила невеста. — Сейчас я сама его принесу! Лика, пока достаньте из холодильника торт. Свечи приготовлены, но без меня их не зажигайте!

Оставив после себя облачко едкого аромата, Вера направилась в глубь квартиры, а я занялась сладким.

— Наверное, я покажусь вам обжорой, — сказал Селезнев, входя на кухню, — но мне очень хочется бутерброда с колбаской.

— Нет ничего проще, — улыбнулась я, — вон на блюде нарезка. Я унесла из гостиной мясное, потому что велели чай подавать.

— Отлично, — потер руки Гриша. — А где хлеб?

— В пакете, на окне, — ответила Вера, появляясь на пороге.

— Там ничего нет, — сказал Григорий.