— Точно? — осторожно спросила я, глядя, как Селезнев выходит из кухни.

— Да, — ответила Косарь. — В документе четко сказано: неправильное применение лекарства.

— Она пила таблетки?

— Дело было давно, — вздохнула Нина, — корабль экскурсионный, на нем служила одна медсестра с набором первой помощи: бинты, вата, зеленка, аспирин, папазол и марганцовка.

— А на что возникла аллергия?

— Не написано. Может, ее оса ужалила! — предположила Нина.

— Ладно, говори, что еще узнала.

— Второй раз Павел женился через полгода после похорон Алены на девушке по имени Жанна.

— Быстро, однако!

— Да уж. Наверное, не очень по Зверевой убивался. Жанна скончалась от отека Квинке.

— Опять аллергия?

— Да.

— Слушай, это странно.

— Всякое случается, — хмыкнула Нина.

— Проводили вскрытие?

— На прозекторский стол попали обе: и Алена, и Жанна.

— И каков результат?

— Полнейший ноль. Ничего!

— Ни малейшего следа яда? Или насильственной смерти?

— Нет. Хотя есть одна общая деталь.

— Какая?

— Алена простудилась. В ее организме нашли небольшую дозу аспирина и антибиотика, вполне невинную, соответствующую терапевтическому лечению. Молодой муж сказал, что жена искупалась в реке и у нее началась ангина. Во время стоянки в каком-то городе Зверева приобрела лекарство, но до конца пропить его не успела.

— На антибиотики бывает парадоксальная реакция организма.

— Верно, поэтому я их не применяю.

— Хорошо. А Жанна?

— Была абсолютно здорова, за исключением легкой простуды. У Жанны появились кашель и насморк. Она купила аспирин, отхаркивающую микстуру, горчичники и попросила мужа поставить их ей на спину. Жанна приняла пару таблеток ацетилсалициловой кислоты, выпила микстуру и легла в кровать. Павел поставил на спину супруги горчичники и пошел в другую комнату смотреть телик. Показывали захватывающий футбольный матч, и Брыкин забыл про больную жену.

— Заботливый муж! Ей небось сильно жгло спину.

— Ну, в конце концов, Жанна сама могла снять горчичники, — защитила Павла Косарь. — Он опомнился лишь после финального свистка судьи, пошел в спальню и нашел жену мертвой.

— Она не звала на помощь? Не кричала? — изумилась я. — Отек Квинке нарастает стремительно, но время на то, чтобы поднять шум, есть. Почему несчастная молча терпела удушье?

— Она пыталась привлечь к себе внимание — сползла с постели, сбросила на пол настольную лампу.

— И умерла, не дождавшись помощи? Павел ничего не слышал? У них с супругой был дворец площадью в несколько квадратных километров?

— Обычная «трешка», стандартный блочный вариант.

— И Брыкин не подошел к жене?

— Он ее не слышал.

— Вот уж смешно! В обычных московских квартирах чихнуть нельзя спокойно.

Нина объяснила:

— Павел включил телик, но, чтобы не беспокоить жену, которая лежала в соседней комнате, надел наушники — смотрел матч, а звук убавил.

— Отличная фишка! Он их убил.

— Кто кого?

— Брыкин избавился и от Зверевой, и от Жанны. Первая устроила мужа в институт и стала ему не нужна, а вторая… Из какой семьи происходила Жанна?

— Отец и мать инженеры, работали в одном НИИ.

— Значит, там богатством и не пахло.

— Да, — подтвердила Нина, — жили без особого шика. Родители приняли Павла в семью, поселили молодых в крохотной спальне. И ты не права насчет Алены!

— Почему?

— Мало поступить в вуз, в нем надо еще удержаться. В интересах Павла было сдувать с жены пылинки до получения диплома. Декан считал Алену второй дочерью, со смертью Зверевой Светлана потеряла лучшую подругу. Нет, убивать Алену не имело смысла.

— Откуда Брыкин взял деньги на бизнес?

— Родители Жанны разбились в автокатастрофе, вслед за ними очень скоро погибла и она сама, Брыкину досталась их хрущевка. Он рискнул — продал ее, остался фактически без жилья и стал поднимать свое дело.

— О! Квартира!

— Она незавидная.

— Людей в лихие годы убивали за сарайчики! И Павел ведь недолго вдовствовал.

— Да, ему встретилась Ксюша, дочь Ринга.

— А она отчего умерла?

— Утонула в речке, в деревне Гоптево, там у Павла был крохотный домик.