— От его бабушки, — сказала я. — Знаешь что, попробуй добыть на Брыкина все данные. А заодно поищи сведения о Быкине Павле Николаевиче.

— Убрать из фамилии «р»?

— Верно.

— Хорошо, прямо сейчас этим займусь.

— А я поеду в Гоптево.

— Зачем?

— Чует мое сердце, я найду там интересных людей. В частности, Нинку Косую, ее имя упомянули в одном весьма поучительном разговоре.

— Кого? — спросила Косарь.

— Потом объясню. Если больше ничего интересного нет, я помчалась.

— Стой! Ксюша Ринг в день своей кончины была больна.

— Чем?

— Простудой, она сильно кашляла.

— И пошла купаться?

— Ага.

— Очень странно.

— Просто глупо.

— Невероятный идиотизм.

Нина издала протяжный стон.

— Давай не осложнять ситуацию. Девушка захотела освежиться и полезла в речку.

— С температурой?

— Встречаются такие дуры на свете!

— И умерла?

— Да.

— И снова Павлу повезло. Его приголубил бывший тесть, абсолютно святой человек, поселил у себя в квартире.

— Молодые туда пришли после свадьбы. Кстати, Брыкин сейчас много зарабатывает, но от Исидора не уходит, заботится о нем, — похвалила бизнесмена Нина.

— Ах, какой замечательный мальчик! — воскликнула я. — Настоящий пионер, помогает старшим! Значит, на твой взгляд, в череде смертей жен ласкового мишки Гамми не прослеживается ничего криминального?

— На первый взгляд нет.

— Они все болели простудой!

— И что?

— Пили лекарство.

— Не вижу ничего странного.

— Заработали аллергию, и ку-ку.

— Пилюли были обычные — аспирин, средство от кашля и антибиотик в мизерном количестве. И, кстати, Ксения утонула. Хотя в ее крови нашли тот же набор средств.

— Какой антибиотик глотали несчастные?

— Определить не удалось.

— Почему?

— Нечто пенициллинсодержащее, скорее всего, импортного производства, название не определили. Наверное, его сняли с производства. И антибиотика в крови жен Брыкина было совсем немного.

— Он травил их пенициллином!

— Нет. Ни у одной из погибших не было аллергии на лекарство доктора Флеминга, — отбила подачу Нина, — в медицинских картах девушек никаких отметок об этом нет.

— Но они умерли!

— Случайно.

— Три женщины подряд? А теперь еще и Вера!

— Ее задушили.

— Тоже случайно?

— Издеваешься? — обиделась Нина.

— Нет. Но почему бы не подумать о том, что проволоку на шее Путинковой затянули не по ошибке?

Не успела я произнести последнее слово, как в желудке стало холодно, по коже побежали мурашки. Право, в этом что-то есть… Но додумать мысль не удалось.

— Ну все, мне пора, пока! — буркнула Нина.

Я положила трубку в карман и пошла к машине. Надеюсь, в деревне Гоптево найду Нину Косую или кого-нибудь, кто помнит Павла Брыкина.

Если хотите получить исчерпывающие сведения о всех жителях села, зайдите в местный магазин или парикмахерскую. Гоптевское сельпо неожиданно оказалось закрыто, железную дверь украшала написанная от руки записка: «Уехала в Москву за товаром, открою после шести. За сахаром не ходите, берите мешками в Разуваево на складе. Изаура».

Экзотическое имя меня развеселило. Либо продавщица появилась на свет в те годы, когда по телеэкранам России победоносно шествовал сериал «Рабыня Изаура», либо какая-нибудь Лена — Галя — Таня, посчитав свое имя слишком простым, взяла «шикарный» псевдоним.

— Зарьки нет, — прохрипели сзади.

Я обернулась, у крылечка покачивался дед лет ста пятидесяти на вид.

— Зарька смылась, — сказал он. — Если молока хочешь, иди к Ленке, к Машке рыжей не ходи.

Я улыбнулась старику и спросила:

— Где я могу найти Нинку Косую?

— Сказано, ступай к Ленке, — нахмурился дед.

— Мне нужна Нинка.

— У Машки молоко дерьмо, Ленка хорошим торгует, — невпопад заявил дедуля.

— Пожалуйста, укажите дом Косой, — пропела я.

— Ах ты, дура беспонятливая, егоза курская, ехидна московская, акробатка из Дуркина! — заорал старик. — Добра ей желаешь, совет даешь, а она его за уши закидывает, мать вашу налево через перекресток, нехай тебе засунут яблоко в пасть, волчиха из Венского леса… Сейчас тебя уму-разуму научу, будешь знать, как старых людей не слушать, когда они тебе киселю с морковкой дают! Стриптизерка долбаная! Муха навозная!