Плюс ко всему вас раздражает необходимость курить на лестнице, запрет на употребление разговорных оборотов речи, даже когда вы говорите о политике, и задание нарисовать рядом с домиком колодец и собачку, пока подружка шинкует салат.

Ближе к вечеру взгляд хозяйки становится рассеянно- тревожным, она постоянно смотрит на часы и повторяет, как мантру : «Сейчас наш папа придет, кушать будем!».

Вы видите, что она заметно нервничает, и тоже начинаете поддаваться панике. «Кто там знает ее мужа?- Начинаете думать вы, нервно поглядывая на дверь.- Может, он реинкарнация Синей Бороды, или буйно- помешанный брат- близнец Валуева?»

– Мне, в общем- то, идти пора…- говорите вы деланно - спокойным голосом, предпринимая первую попытку вырваться на свободу.

– Ну, что ты!- Возмущенно машет руками хозяйка.- Даже и не думай! Сейчас МОЙ придет, поужинаем!

К тому времени, когда хозяин подходит к дому, нервное напряжение на кухне достигает апогея. Подруга уже даже не пытается делать вид, что поддерживает беседу, а вы, вдруг, ловите себя на том, что, нервно вцепившись в альбомный лист, завершаете изображение фермерского хозяйства на 100 гектарах, включающего 2 дома, колодец, собаку с будкой, 3 березы у забора и свиноферму, содержащую 40 свиней, где у каждого портретно выписаны лица.

Звук шагов на лестнице звучит для вас поступью Коммандора, вы вспоминаете незавидную участь Дона Гуана и вжимаетесь в стену так, что кажется, она принимает очертания вашей спины. И вот, когда нервы окончательно сдают, и вы тоскливо посматриваете во двор из окна 4 этажа, понимая, что не так уж сильно боитесь высоты, раздается звук открываемой двери, и входит ОН- нечто серо- невнятное в очках, вид- «офисный планктон», подвид «манагер обыкновенный».

И тут вас охватывает полное недоумение: почему ваша институтская подруга, которая в 1994 году одним ударом выбила челюсть тому наглому морячку в ресторане, который спросил ее цвете ее трусиков, которая назвала «старым козлом» похотливого преподавателя медицины, после чего сдавала экзамен 8 раз, та самая подруга, которая отбила вас, пьяную в сосиску, у 4 постовых милиционеров и на себе отволокла в общагу, сейчас стоит навытяжку перед этим серым Крысенком и говорит срывающимся голосом, что мы выпили «совсем чуть- чуть за встречу», и ужин уже на столе?

А Крысенок в это время недовольно подергивает мордочкой, изображая крайнюю степень недовольства, едва заметно кивает вам головой, обдавая взглядом, полным холодного презрения и скрывается в комнате, сообщая по дороге, что откушать желает у телевизора.

Потом подруга начинает метаться между кухней и комнатой, таская туда подносы с едой, а Крысенок пищит каждые 2 минуты недовольным скрипучим голоском: «А где кетчуп?» «А где соль?» «А где пиво?»

Вы понимаете, что аппетит у вас отбит, по крайней мере, до завтра, и вежливо отказываетесь от угощения, рассеянно предложенного хозяйкой, замечая, впрочем, облегчение на ее лице.

Становится так же очевидным, что мерзкая животинка не успокоится, пока вы не освободите его законную норку от своего присутствия, и когда вы вновь делаете попытку пробраться к выходу, подруга задерживает вас уже без прежнего энтузиазма.

Вы неловко прощаетесь в тесном коридоре, обещая друг другу видеться как можно чаще, а Крыс смотрит на вас ненавидящими глазками через дверную щель, и вы уже не понимаете: показалось вам, или он действительно нервно шевелит усиками и бьет по полу облезлым розовым хвостом?

Отчего нас так не любят мужья наших подруг? Видимо, оттого, что мы знаем, с кем их жены спали до них, и подозревают, что мы не одобряем их окончательного выбора.

Короче, я решила не переживать весь этот жалкий спектакль еще раз, и настояла, чтобы мы с Катюхой встретились в кафе.

Как обычно, я опоздала. Впрочем, не так уж сильно, на какие – то 15 минут, но подруга встретила меня в предистеричном состоянии. Она стояла у входа, сильно располневшая, в темной мешковатой одежде и со странно- растерянным выражением лица.

– Ты почему так долго?- Почти кричала она, и губы ее нервно дрожали.- Я тут уже 20 минут стою и не знаю, что делать!

Я посмотрела на нее вопросительно: вроде Катюха никогда не отличалась чрезмерной возбудимостью психики.

– Да ладно тебе,- примирительно сказала я.- Это отличное место, я всегда сюда хожу, что тебе мешало сесть за столик и выпить чашку кофе?

– Ты знаешь, я не хожу по кафе и ресторанам,- нервно отмахнулась подруга.- Я стояла тут, как дура, и боялась зайти внутрь.

Я удивленно пожала плечами и потянула ее за собой. В этом заведении я действительно была завсегдатаем, так как находилось оно прямо напротив моего дома и работало круглосуточно. В доинтернетовские времена я любила прийти сюда в одиночестве, и до утра пить пиво, болтая с официантами и угощаясь халявным кальяном. А потом я частенько устраивала здесь встречи со своими сайтовскими ухажерами, раскручивая их на щедрые чаевые для работающих здесь девчонок.

Народу в кафе было много, но официантки, увидев меня, приветливо замахали руками и тут же убрали с одного из столиков табличку «стол зарезервирован».