— Да. Мой секретарь. Если не ошибаюсь, его троюродный брат. И при этом он очень компетентный человек…

— Готов спорить, что так оно и есть.

Флинн открыл дверь в гостиную. Гроувер, коп, секретарь и телохранитель уже отбыли.

— Возьмите ваш паспорт, — приказал Флинн Рашин-аль-Хатиду.

— Куда мы едем, мистер Ксавьер Флинн?

— В Монреаль. Это в Канаде. Повидаться с одним другом. Китайским другом. Мистером Цинем. Но сначала мне надо позвонить.

— Не волнуйтесь, — Флинн под руку провел Рашин-аль-Хатида, министра иностранных дел Республики Ифад, в терминал авиакомпании «Эйр Канада». — На этом самолете вы не увидите семнадцатого ряда. Я об этом позабочусь.

— Даже возвращение в аэропорт вызывает у меня дрожь, мистер Ксавьер Флинн. Если кто-то в нынешние времена взрывает самолеты, боюсь, мне негоже летать на них. Как бы не нарушить предначертанное Аллахом.

— Посмотрите, — Флинн его словно и не слышал. — У нас шестая посадочная галерея. Можно ли желать большего?

Министр пожал плечами:

— Четвертая была бы еще привлекательней…

— Флинн.

Из кафетерия появился Хесс с двумя фибби.

— Как приятно тебя видеть, — криво усмехнулся Хесс. — Должно быть, прослышал о наших успехах. А это кто?

— Джордж Харрис, — Флинн быстро подсчитал, какая буква стоит в английском алфавите седьмой. [18] — Как и я, большой любитель рыбалки.

— Очень рад с вами познакомиться, сэр, — Рашин-аль-Хатид поклонился, протянул руку, которую Хесс машинально, поклон его поразил, пожал. — Хотя я не причиню вреда ни одному живому существу, будь то мушка в воздухе или рыба в воде, я наслышан о разнообразных видах рыб, которые водятся в озерах и реках Соединенных Штатов Аме…

— Заткнись, — оборвал министра Флинн. — Он пьян, — объяснил Флинн Хессу. — Перебрал аэропортовских коктейлей.

— Так ты с ним не только рыбачишь, но и пьешь, Флинн? Еще один алкаш?

— О, нет, сэр… — Большего Рашин-аль-Хатид сказать не успел, потому что Флинн широкой спиной отсек его от Хесса.

— Так о каком вы говорите успехе, фибби Хесс? — спросил Флинн. — Вы уже нашли номер бостонского отеля?

Двое сопровождающих Хесса переглянулись и улыбнулись друг другу: ну и шутник этот бостонский коп.

— Дело закрыто, — ответил Хесс.

— Дело?

— Расследование взрыва самолета.

— А-а-а, — протянул Флинн. — Вот вы о чем. И какой же «успех» «закрыл дело?»

— Флеминг.

— Флеминг?

— Флеминг.

— Флеминг?

— Чарлз Флеминг-младший, который вчера вечером покончил с собой. В своей квартире. На какой улице? — спросил Хесс другого фибби.

— Форстер-стрит.

— На Форстер-стрит. В нашем отчете указано, что сегодня мы намеревались допросить его. Так что мы двигались в правильном направлении.

— То же самое говорила и борзая, не догнавшая зайца, — кивнул Флинн. — Так Чики покончил с собой?

— Ты его знал?

— Никогда не видел.

— В этой игре очень важно выбрать правильное направление, Флинн.

— И каким образом самоубийство Чики «закрывает дело» об убийстве более чем ста человек?

— Он был по уши в долгах. Азартные игры, тотализатор. Мы это знали.

— Все это знали, кроме тех из нас, кому пришлось с этим разбираться.

— Он зашел слишком далеко. Раньше ему всегда помогал его отец, судья. Но тут сумма долга оказалась слишком велика. Думаю, его отец это знал.

— И что?

— Так вот, Флинн, никакому отцу не хочется, чтобы его сыну перешибли руки и ноги. Вот он и сломался.

— Логично. Но вы говорите о федеральном судье Соединенных Штатов. Обычно федералы стоят друг за друга стеной, защищают честь мундира.

— Обычно. Но только не говори мне, что он не знал, какая участь ждала его сына, если бы тот не отдал долг.

— Но он — федеральный судья, всю жизнь стоял на страже закона. Чтобы он убил больше ста человек?

— Всякое случается. А ты не оценил бы здоровье своего сына дороже жизни сотни людей?

— Возможно, — кивнул Флинн. — Возможно.

— Наверняка, Флинн. Такова уж человеческая природа.

— Вот человек, который насквозь видит себе подобных, — указал Флинн на Хесса, обращаясь к его сопровождающим. — Молодец!

Оба согласно кивнули.

— Судья перед вылетом застраховал свою жизнь, во всяком случае, думал, что застраховал, на полмиллиона долларов. В действительности его страховку по федеральному закону ограничил потолок в сто двадцать пять тысяч.

— Вы, феды, всегда начеку. На все у вас есть закон.