– Этим делом займется старший инспектор Патрик Лемм, – с готовностью ответил полковник. – Отличный послужной список, масса раскрытых дел, и, кроме того, он умеет общаться с этими журналистами – они его любят.

– Такой мне… президенту и нужен! – многозначительно произнес генерал. – Где твой Лемм? Живо в кабинет!

Через пару минут в кабинет осторожно постучали, генерал раскатисто произнес:

– Войдите!

Появился элегантно одетый старший инспектор Патрик Лемм – жемчужного цвета костюм-тройка, темно-синяя рубашка, алый галстук с затейливым растительным орнаментом. Лемм считался в управлении франтом – седеющие волосы были уложены гелем в идеальную прическу, модные треугольные очки без оправы скрывали темно-зеленые глаза.

– Разрешите войти? – произнес он глубоким баритоном – Лемм гордился тем, что в юности пел в хоре и всерьез задумывался о карьере в опере.

Генерал критически осмотрел вошедшего и остался доволен.

– Так, старший инспектор Лемм, вам доверяется вести дело так называемого Вулка, – заявил он. – Инспектор Кранах отправлен во временный отпуск, который, вероятнее всего, растянется на всю его оставшуюся жизнь. Мне… Президенту Гремиславу Гремиславовичу нужны немедленные результаты! Вулк должен быть пойман!

– Вулк будет пойман! – ответил решительно Патрик Лемм. Его лицо выражало крайнюю степень решимости. – Даю голову на отсечение!

– Вот и отлично! – успокоился генерал. – Ты мне нравишься, Лемм. Говорят, что журналюги тебя любят. Веди себя с ними так, чтобы у писак не было повода ни в чем упрекнуть тебя. Ах, и стажер…

Марек, о котором все забыли, сглотнул и с ужасом посмотрел на сурового генерала.

– Будешь набираться опыта у старшего инспектора Лемма. Этот идиот Кранах тебя ничему хорошему все равно не научит. Учти, инспектор, на тебя смотрит вся страна. Если маньяк будет пойман и пресса заткнется, обещаю, что возьму тебя к себе в министерство, мне требуется дельный сотрудник на место руководителя одного из отделов. И повышение по службе получишь! Но, как говорится, это только в случае удачи. А за провал придется отвечать погонами! Можете идти!

Щелкнув каблуками, Патрик Лемм вышел, за ним последовал и Марек. В коридоре старший инспектор процедил: «Эй, Янек или как тебя там… Мне некогда возиться с такими сопляками, как ты. Сходи, купи мне сигарет! А потом у меня будет для тебя поручение – моей жене требуется забрать белье из прачечной, поедешь с ней».

– Господин старший инспектор, я думал…

Лемм больно ударил молодого человека по плечу и заметил:

– Ты что, молокосос, не понял: думать – это моя прерогатива. Ты – стажер, то есть ноль, полное ничтожество, зубочистка, коврик для ног, рулон туалетной бумаги. Будешь делать то, что скажу, или я дам тебе такую характеристику, что о работе в полиции можешь навсегда забыть. Ишь, распустил тебя Кранах. Вулка я как-нибудь и без твоей помощи поймаю, желторотый птенец!

Марек понял, что новый шеф разительно отличается от старого.

– Ну, живо, придурок, за сигаретами! Вернешься и поедешь в прачечную. А потом моя жена хотела закупиться.

Лемм сунул Мареку мелкую купюру и величаво удалился. Стажер, постояв и подумав, отправился в кабинет инспектора Кранаха. Тот выгребал из ящика стола личные вещи и складывал их в большой картонный ящик.

– Ну что, тебя тоже пропесочили? – спросил Кранах. – Эй, смотри не зареви, стажер! Теперь твоим шефом станет этот надутый индюк Лемм. Он, как и все позеры, умеет подать себя, а работу за него выполняют другие. С удовольствием посмотрю, как он сядет в лужу. Он уже определил тебе сферу деятельности?

– Табачный киоск, а потом прачечная и супермаркет с его женой, – уныло ответил Марек. – Господин инспектор, может, вы сумеете сделать так, чтобы…

– Не сумею, – швыряя в ящик бумаги, зло ответил Кранах. – Меня как пить дать уволят. И если этот напыщенный генерал думает, что сумел нейтрализовать меня, отобрав табельное оружие и удостоверение, то он ошибается. Я продолжу расследование!

– Но если об этом станет известно… – протянул Марек с испугом.

– Об этом не станет известно! – сказал зловеще Кранах. – Ведь так, мой юный друг? Лемм страдает двумя неизлечимыми пороками – раздутым самомнением и непроходимой глупостью. А это смертельная комбинация. Ты будешь работать у него мальчиком на побегушках, Марек, а заодно поставлять мне информацию о том, что предпринимает этот осел.

Марек кивнул. Инспектор подхватил ящик с бумагами и весело сказал:

– Когда я презентую начальству Вулка на серебряном подносе, им не останется ничего иного, как восстановить меня в прежней должности, – победителей не судят. И ты мне в этом поможешь, Марек! А пока отправляйся в прачечную, я позвоню тебе сегодня вечером, чтобы узнать о последних событиях!

И, оставив озадаченного стажера в пустом кабинете, Фердинанд Кранах отправился в свой первый за последние десять лет отпуск.

Автомобильчик подпрыгнул на колдобине, я, ударившись о потолок головой, вскрикнула, а Кира, сидевшая справа от меня, произнесла заговорщическим тоном:

– Вот она, тюрьма особого назначения № 183!

Мы вывернули из-за скалы, и я увидела вдалеке огромное бетонное здание, чем-то напоминающее замок или крепость. Профессор была права – мы подъезжали к тюрьме. Именно в ней в коммунистические времена приводили в исполнение смертные приговоры – в Герцословакии имелось всего два подобных заведения: одно – недалеко от Экареста, второе – в труднодоступной горной местности. Климовича расстреляли в ночь с 24 на 25 декабря 1985 года в заведении, к которому нас нес автомобиль.