Прат усмехнулся, холодно и расчетливо. Это меня немного разозлило, но еще не настолько, чтобы я могла закончить разговор. Пока я могла разузнать, что намеревается сделать Прат, я должна была остаться.

— Не так просто отказаться от кого-то столь интересного как Ева.

Я посмотрела на него взглядом, который переняла у Калеба — прямым и хладнокровным, от чего у собеседника сразу же должно возникнуть желание говорить правду.

— Потому что…?

Лицо Прата не изменилось, и все же я почувствовала иронию. Его лицо, красивое и безупречное оставалось холодным, и ни тени чувств не возникало, когда он говорил о Еве, словно она была просто дорогая красивая машина.

— Нет, я не люблю ее, ты права, но меня давно никто так не волновал.

Мне хотелось рассмеяться Прату прямо в лицо. Я же знала, что Ева нужна ему просто, чтобы с кем-то соперничать и ее внешность здесь не причем, хотя, что и говорить, Ева была красивейшей из знакомых мне девушек. Высокая, элегантная и такая простая, без особых требований, всепрощающая. Прата должно тянуть к ней, просто для того, чтобы испортить ее чистоту своей темнотой. А Калеб мне говорил, что он затягивает меня в темноту своей жизни, так вот, он еще много чему плохому мог поучиться у Прата. Вот действительно пример для подражания как стать плохим. Или как убить в себе все светлое, доброе, все то что говорит о их бывшей человечности.

— Прости, но я не могу позволить тебе просто развлечься с ней. Ева мой и Калеба близкий друг.

— И снова Калеб. — насмешливо улыбнулся Прат, — Всегда только он один. Ты так изменилась, тебя кроме него больше ничто не интересует.

Прат мог выглядеть уязвленным, но меня ему не провести — Прату просто не нравилось, что теперь кто-то другой диктует мне что делать. Точнее говоря, Калеб так не поступал, но именно так думал Прат.

— Не дави на жалость. — мягко сказала я. — если думаешь указать мне на мои грехи, я их сама знаю. И Калеб не единственное что меня интересует, но главное. И то, что ты со мной говоришь так, не снимает с тебя обязанностей. Прошу, не устраивай ничего такого, что заставит Калеба злиться. Если ты что-то натворишь — я встану на его сторону.

Прат насмешливо улыбнулся. Все в нем говорило о протесте, начиная от темной волнистой массы волос, которая странным образом шла ему, заканчивая упрямым подбородком, так остро выпяченным в мою сторону.

— Это шантаж?

Теперь пришло время улыбнуться мне. Да Прат, представь себе, я доросла до того, что диктую тебе что делать!

— Это факт. Прат, нельзя появляться из небытия и вести себя так, будто ничего не изменилось, моя жизнь связана с Калебом. У родителей есть Соня и Рики — все мы уже не такие как раньше. Это не значит, что тебе нет места в нашей жизни. Просто ты должен усвоить новые правила игры. Теперь все по-другому. И ты должен понимать нас.

Резко встав со стула, Прат в секунду оказался у окна. Его спина и плечи были напряжены. Но вот прошло мгновение, и передо мной снова был насмешливый Прат. Ни следа серьезности, что была раньше.

— Вы ведете себя как семейка малобюджетных семьянинов. Такие правильные святоши. — фыркнул Прат.

— Да, но мы твоя семья, кроме нас у тебя никого нет. Смирись. К тому же тебя никто не заставляет сидеть на месте. Просто когда возвращаешься к нам, не порть нашу устоявшуюся жизнь. Я тебя знаю — натворишь дел, и как всегда смотаешься. Так больше не может продолжаться. Прояви хоть чуточку уважения к нам.

Трудно говорить с взрослым ребенком. Прат и сам все понимал и все же никак не хотел брать на себя ответственность. Но я не могла позволить ему портить жизнь Еве. Она оставалась единственным человеком с моральными устоями, которого я знала, и мне не хотелось что бы Прат марал ее своим существом.

— Зачем ты ездишь к ней в Лутон?

Прат хищно улыбнулся.

— Здесь инициативу всегда перехватывает Грем, да и ты помогаешь жить, а так же твой ненаглядный Калеб. Странно как он еще не решился сделать мне темную!

Как похоже на Прата. Все что вокруг него он воспринимал буквально. Ему даже в голову не могло прийти, что Калеб просто не может перебороть себя, чтобы марать об него руки. Хотя я знала, как эти руки чесались, чтобы хоть разок надавать Прату, и в первую очередь из-за того, что он видел в моих воспоминаниях.

— Ты всех судишь по себе. Не слишком уж ли узколобо, тебе не кажется? Ты в жизни не подумал бы что ему просто противно.

— О, так он еще и чистоплюй? — Прат громко непочтительно рассмеялся. — Да уж, Терцо действительно прав, такого святошу, как твой Калеб сложно найти. Он действительно хорошая пара для тебя. Просто он ужасно раздражает меня своей правильностью.

Я промолчала, и хоть и не хотела признаваться себе, но меня тоже. В последнее время я начала замечать, что Калеб ведет себя со мной как с ребенком. И меня это начало задевать, и, наверное, приезд Прата заставил взглянуть на это со стороны. Калеб вел себя как отец, а не любимый — защищал и оберегал, не только от самого себя, но и от меня. Когда я в последний раз, хоть что-то сделала не правильно. Даже никаких поездок без него, или без сообщения ему. Ну, вот опять, опять Прат заставил меня сомневаться в Калебе! И так все время с того момента как он приехал. И я сомневалась не только в Калебе, но уже и в самой себе.