– Мама! – прервал ее нетерпеливый сын. – Ты должна мне помочь! Мне нужны деньги, много денег. Не спрашивай, в чем дело и где я. И самое главное – никому ни слова о том, что я звонил. Ты меня поняла, мама? Ни Ольге, ни в особенности Сувору!

– Но, Сережечка, мальчик мой, почему? – взмолилась Надежда Сергиевна. Она почувствовала, что по щекам у нее струятся слезы. – Маленький мой, мы хотим тебе помочь…

– Ты мне поможешь, если привезешь деньги, – ответил сын. – Они нужны мне срочно! Мама, я уверен, что могу на тебя положиться. Отец не должен ни о чем знать. И поверь мне – я не причастен к убийствам…

– Я это знаю! – голос Надежды Сергиевны дрогнул. – Я знаю это, Сережечка! И обещаю тебе, сыночек, я никому ни слова не скажу – ни отцу, ни Ольге, ни Сувору. Сколько тебе надо?

– Пятьдесят тысяч долларов, – произнес Сергий. – Причем к сегодняшнему вечеру!

Надежда Сергиевна простонала:

– Но, мальчик мой, откуда у меня такие деньги?

– Придумай что-нибудь, мама! Я на тебя надеюсь!

Она придумает! Раз Сереже надо, она придумает! Сейчас десять часов утра, у нее предостаточно времени, чтобы к вечеру найти пятьдесят тысяч долларов.

– Записывай адрес, по которому ты должна принести деньги. В двадцать один ноль-ноль, мама. Я буду ждать! Я знаю, что могу положиться на тебя. Ты – единственный человек, которому я могу доверять.

Надежда Сергиевна заплакала. Ее сын попал в неприятности. И она обязательно ему поможет! Гремислава нельзя ставить в известность! Он только все испортит! И Ольга тоже. Они словно сговорились и занудно твердят, что Сергия надо взять в ежовые рукавицы. Они не понимают мальчика! Ольга просто завидует тому, что ему достается большая часть материнской любви.

Она записала адрес и спросила дрожащим голосом:

– Сережа, как ты? У тебя все в порядке? Ты не голодный?

В ответ раздались короткие гудки – сын положил трубку. Надежда Сергиевна снова заплакала. Через минуту, собрав волю в кулак, она вытерла слезы. Никто не должен знать о звонке Сережи. Ему требуется помощь, и он обратился к ней – единственному человеку, которому доверяет! Не к отцу или к сестре, а к маме!

В дверь осторожно постучали. Надежда Сергиевна моментально спрятала записку с адресом под подушку, прилегла на кровать и сонным голосом произнесла:

– В чем дело?

В комнату заглянула Ольга.

– Мама, ты отдыхаешь? – спросила она. – Мне показалось, что ты… с кем-то говоришь. Все в порядке?

– Я сплю, – ответила с гулко бьющимся сердцем Надежда Сергиевна. Дочь не могла подслушать разговор – линия в спальне была особой. Никто не мог ее подслушать, Гремислав не раз заявлял, что правительственная связь в Герцословакии – самая защищенная в мире. Легче вклиниться в беседу президента Гуша или английской королевы, чем подслушать разговор, ведущийся по телефону на президентской даче.

– Я хотела узнать. Может быть, тебе принести чаю или горячего молока…

– Я сплю! – повторила Надежда Сергиевна, желая одного – чтобы дочка оставила ее в покое.

Ольга тихо прикрыла дверь. Надежда Сергиевна осторожно вытащила из-под подушки листок с экарестским адресом. Она плохо ориентируется в столице, но, кажется, это где-то в центре… Сереже нужны пятьдесят тысяч долларов. Где она их возьмет?

После возвращения Нади в Кроловец инициативу перехватила Ангелина Тихомысловна. Она внушала младшей дочери, что единственно верное решение – это педагогический вуз. Надя сопротивлялась. Ее не прельщала судьба мамы – проверять ученические тетради до ночи. Ей хотелось чего-то необычного. Татиана станет актрисой, и вполне возможно, знаменитой и обожаемой. А вот она сама – что ей готовит судьба?

Надежда устроилась проводницей на поезда дальнего следования, а потом решила стать стюардессой. Еще бы, такая романтическая профессия! Вопреки желанию Ангелины Тихомысловны она стала работать на авиалайнерах.

Так прошло около года. Надя летала по одному и тому же маршруту: Кроловец – Иоаннград, и скоро профессия стюардессы потеряла для нее свою привлекательность. Как-то вместе с другими девушками она занялась бизнесом: пассажиры далеко не всегда были в восторге от той еды, которую им подавали в салоне самолета. Надя предложила делать вкусные домашние бутерброды и продавать их всем желающим.

Идея оказалась очень удачной, бутерброды пользовались большим спросом. Надя мечтала о том, что сможет приобрести шикарные итальянские сапоги на шпильках и югославские джинсы.

Так она и осталась без обновок, потому что начальство, прослышав об их самодеятельности, запретило заниматься бутербродным бизнесом, грозя увольнением. Одна из стюардесс узнала – начальство оповестили летчики, которые были недовольны тем, что им не достается ни копейки из прибыли.