– Лови подарочек, упырь! – Выкрик, удар в грудь и непонятный шорох сбили с мысли, инстинктивно пальнув наугад и снова услышав звон вперемешку с матюками, Николай начал потихоньку отползать в сторону леса, так и продолжая лежать на спине. Схватил очередной патрон, поднес его к дробовику и ахнул – патрон напоминал дуршлаг. Осмотрев остатки патронташа, Фармер матюкнулся про себя – всё, попал так попал. Патронов нет, а противник, по всей видимости, уже пристрелялся. Бьёт на звук, как заправский охотник. Тишина с противоположной стороны снова начала навевать грустные мысли. Семь лет, долгих семь лет строил он Убежище, не для того, чтобы какой-то прохожий бородач разом оборвал все жизненные планы.

– Ты мне, сука, ещё за свинью ответишь!!! – выкрикнул выживальщик, вставая во весь рост. Выстрела не последовало, противник затих.

«Привалил, что-ли? Да не должен, вроде, только что матерился, как живой». Держа дорогу на прицеле, Николай начал смещаться влево, споткнулся и крепко приложился правым локтем обо что-то металлическое и тяжёлое. «Чудо, вот это я баран, у меня же ещё пистолет есть!»

Пистолет был гордостью Фармера, привезли его по специальному заказу, контрабандой из Израиля, калибр 12.7 – 7 патронов в магазине и один в стволе, три запасных обоймы. Интернетные выживальщики исходили по нему слюной, в России он официально не поставлялся, да и стоил не мало – обошёлся он в 6 тысяч вечноевропейских денег, плюс пять сотен патронов по четыре евро за штуку – дорого, но оно того стоило. Пистолет внушал. Что именно он внушал, ещё предстояло разобраться, но доску-пятидесятку пуля разбивала в клочья, небольшие деревца срубало, как косой.

Николай, для верности отстреляв штук пятьдесят патронов поразился его мощи, отдаче и точности – на ста метрах «Игл» делал его любимого «Ижака» как «Мерседес» на шоссе – «Приору». Теперь Пустынному Орлу предстояло попробовать человеческой крови.

Щёлкнув предохранителем, Фармер навёл ствол на деревце, за которым невнятно блестел противник, и потянул спуск. И ничего, ни щелчка, ни выстрела, не последовало. Погрешив на патрон, Николай потянул затвор, но и из этого ничего не вышло – видимо, в процессе акробатических упражнений в снегу в пистолет набилось и натекло, а лёгкий морозец закрепил успех. Пришлось снова нырять в снег, попутно пытаясь спрятать пистолет в кобуру. Оставался один выход – ножевой бой. «Надеюсь, нож нас не подведёт, как пистолет, иначе нам крышка», сообщил выживальщик Инокентию, повернувшись в его сторону, и в который раз за сегодня выматерился.

– Да я тебя, сын собаки, зубами рвать буду!, – возопил Николай вскакивая на ноги и выдёргивая из нагрудных ножен отличный осколок шикарного керамического танто (две с половиной тысячи евро, сделанный в Японии на заказ), утиной дробью превращённого в орудие первобытного человека – скребло и зубило. Со стороны противника также началось движение, тот вскочил в стойку «Стрельба из пистолета стоя» и, прицелившись, яростно защёлкал им в сторону Фармера. Усмехнувшись незадаче с пистолетом, и внешнему виду бородача: пистолет с деревянной кобурой, сам в камуфляжном бушлате, расцветки «Лето, жатва» и серебристой полированной каске, Николай поудобнее перехватил за рукоятку осколок ножа и пошёл в атаку. И едва уклонился от бумеранга, пущенного твёрдой рукой аборигена, пистолет тому, по всей видимости, был больше не нужен. А вот уклониться от самого партизана выживальщик не смог, и они покатились по снегу, пытаясь нанести один другому травмы, несовместимые с жизнью, или хотя бы увечья. Противник был выше на две головы, и силён как бык, но против мощнейших рук и ног Фармера не смог противопоставить ничего, кроме своей каски и толщины бушлата, сам же он успел пару-тройку раз удачно заехать Николаю по скуле и чуть не оторвал ухо.

Внезапно, во время очередного кульбита в сугробе, самозабвенно убивающие друг-друга борцы заметили три тёмные тени, метрах в семидесяти от поля боя.

– Шухер, зомбАки, мать их за ногу.., – бородач выдохнул в ухо выживальщику непонятное заклинание.

– Вижу, что зомбАки, и что?, – Николай даже сел от удивления.

– Как что, надо их валить, иначе они нас сожрут, ты чё, в лесу живёшь, ни разу с зомбАками не сталкивался?, – спросил противник, и в этот момент Фармер смог получше его рассмотреть. Пацан, бородатый, но совсем ещё пацан, лет двадцати-двадцати двух, длинный как жердь, почти два метра ростом.

– И что будем делать, как я понял – патронов у нас нет?, – задав вопрос, Николай начал шариться по карманам на предмет завалявшегося патрончика, как назло, утром выходя из Убежища он накинул патронташ только с «утиными» зарядами, подсумок с пачкой картечи остался на патронной полке.

– Что делать, что делать. Отбиваться, они, походу, на пальбу пришли. Блин, зима ведь вроде, должны были в спячку впасть, – бормотал под нос парень, ползая в снегу в поисках пущенного бумерангом АПСа. Выживальщик понял его идею и, вытащив «Игл», взял его за ствол, на манер топорика, – Куда их бить, в голову?

– Естественно. О, нашёл!!!, – Камуфляжник вскочил и повторил маневр Николая. – Обходим слева, отбиваемся, валим по одному. Ты чо, и вправду их не встречал?

– Ну да, я ж под землёй живу, – на выдохе ударяя первую зомбаку, произнёс Фармер, – в бункере.

– Как гитлер?, – отбил прикладом АПСа прыгнувшую тварь студент, – Типа, на командном пункте?

– Почти, – общими усилиями добили первую, размозжив ей голову. Отбили атаку второй.

– А где ты его нашёл?, – третья образина, клацнув зубами, полетела над головой в сторону дерева, – я ведь искал по архивам, тут нету таких, совсем, не строили!

– Я не искал, я сам строил, – Николай тюкнул бывшую собаку в основание черепа, отойдя с её линии атаки.

Партизан добавил уже падающей твари момента инерции, легонько пнув её окованным носком сапога под живот, – Сам, что ли? И что, никто ничего не заметил?

– Сам, а тебе чего вдруг интересно стало?, – повернувшись в сторону оставшейся в неживых зомбаки. – Раскулачить, что-ли решил?

– Нет, мне надо тут человека найти, под землёй живёт, походу это ты и есть, – сообщил Фармеру собеседник, ловко уходя в сторону и, наступив ногой на холку, придавил страшилу к земле. – На вот, посмотри, в глаза ей глянь