Очнулся Фармер от того, что кто-то бил его по щекам. Увидев перед собой малознакомую бородатую рожу, он вздрогнул, но буквально через пару секунд вспомнил всё. Лучше бы не вспоминал, столько денег и усилий потрачено зря.

– Ты чего, Колян?, – уже знакомый голос вывел из ступора, – Стоял-стоял, а потом взял и упал. У тебя часто такое?

– Там, – простонал, вытянув руку, выживальщик, – что-нибудь осталось?

– Да, там кулёк какой-то лежит, я его трогать не стал – вдруг мина?, – ответил курсант. – А что тут было-то, чего вдруг за яма?

– Тут у меня оружие было. Автоматы. Много. – Николаю снова поплохело, – Полста ящиков.

– Однако! А куда они делись?

– Видимо, ушли. К Кришне, который теперь меня хранит, – истерически засмеялся Фармер, – давай глянем, чего нам в мешке оставили хоть.

В мешке лежали четыре автоматных магазина, два цинка патронов 5,45 и записка «Мужик, извини, автомат не оставили – заржавеет, если выживешь – ищи Малха, он вспомнит».

Где искать Малха, и что он должен будет вспомнить, в записке не говорилось, но, на всякий случай свернув бумажку, Николай убрал её в карман. «Ну что же, с паршивой овцы хоть шерсти клок», вздохнул Курсант и они пошли обратно на базу.

День подходил к концу, предстояло составить план на ближайшие дни, да и подготовиться к длительному походу. Уходить предстояло надолго, оставлять хрюшек без присмотра было нельзя, а просто выпустить их в лес Николай не мог – прикипел к ним душой за прошедшие годы. Пока курсант нежился на кухне, начищая картошку для ужина и сухпая, Фармер совершал свой ежевечерний двадцатикилометровый забег с мешком цемента и думал, думал, думал. Мысли в голову лезли самые разнообразные, от самоубийства до великой войны «один против всех». Решив, что самоубиться время есть всегда, а для войны ресурсов в виде вооружения, мягко говоря, недостаточно, Николай остановился на первоначальном плане. Сам план заключался в поездке в Москву, точнее на её северные окраины, с целью поиска Эсесовца и обмена с тем информацией по зачинщикам всеобщего катаклизма. Пеший поход, после обсуждения с Альбертом, был отвергнут сразу, выбора иного, кроме автотранспортного, не было. Автотранспорт же находился в Юхнове, в Кувшиново во дворе почти достроенного дома, в потайном гараже, стоял лишь фургон «Бычок», для нынешней дорожно-климатической обстановки совершенно непригодный. Следовало добираться до Юхнова, ещё до начала строительства Фармер обзавёлся неслабым автопарком – база стройматериалов, с торговля которыми служила отличной легендой, обязывала. Четыре «Газели», четыре же «Буханки», пара «Бычков» и – жемчужина коллекции – дизельный «Вепрь» стояли по нескольким гаражам на окраине города, об их сохранности Николай раньше не переживал. Но теперь, прочувствовав на себе могучую длань судьбы, начал немного опасаться. В принципе, действительно большой потерей был бы даже не «Егерь», а две подготовленные по высшему классу «Буханки», одна была оборудована как выездной офис, вторая – грузовик. С усиленными подвесками и мостами, заменёнными на дизельные двигателями и тройным комплектом резины на каждую. Чтобы обмануть Судьбу, Николай начал усиленно бояться за «Вепрь» и «Газели», хотя по нынешней ситуации, обладая таким автопарком, он мог стать просто олигархом, если верить рассказам Курсанта. Чутьё же, обострённое подземельем и общей нервозностью последних часов, подсказывало, что данные рассказы можно, и даже нужно, смело делить на четыре и отнимать единичку. Нет, во вранье уличить Альберта не удалось, но чего стоил его рассказ про подземных жителей, борцов со светом и тьмой, среди которых, по словам Курсанта, ему пришлось провести почти год.

День начинался с жары. Духота изматывала, да ещё, и муха жужжит. Этот звук раздражает, и так голова после вчерашнего болит. Не надо было вчера отмечать мою победу в трехдневной битве за Лориен в Battle of Midleearh II. Три дня не вылезать из-за компа. Без перерыва, так только отрываясь на пару минут. Тяжко. Но все равно, лучше чем в Варкрафт и Линейку с неписями играть. Братья. Три дня мне сопротивлялись, да только куда им до меня. А после победы мы решил отметить – большое количество эрзац-пива сыграло свою коварную роль. Голова болит нещадно. Главное не понятно, чего Валька делала? Она не пила с нами, и вообще переехала на веранду. Говорит, мол, тут душно и накурено, тошнит её от этого. Ну, как хочет.

А какое сегодня число? я с ужасом схватился за голову, в животе похолодело! Чего-то мой разум не может понять, что за день сегодня. Очевидно, три месяца разгульной жизни не очень хороши для ориентации во времени. Даже периодическая трудотерапия не помогает. Твою мать! Я тупею! Пора завязывать! Еще вот странная, зудящая мысль мешает, как вчера приклеилась, так и не отлипает. «Не бояться признавать своих ошибок, не бояться многократного, повторного труда исправления их – и мы будем на самой вершине». Ну вот опять. Наверное, не надо было из бабкиной библиотеки всё подряд читать в течении недели. Хорошо хоть не все успел, больше уже не буду – безделье убивает. Точно пора завязывать.

Даже переделка «Козла» и разборка «Туалета» уже не радует. Кстати, нада сегодня окончательно сиденья перевесить с «Туалета» на «Козла». Раму и так усилили, поставили защиту на колеса, добавили некое подобие отвала перед капотом, но заднице машины лесница с запаской, защищенный песком бак с топливом на днище багажника. Новая люстра на крыше, и место для РПД, «Дашку» мы так никуда не приладили, как ей пользоваться не понятно. Места для переделок в козле еще хватало, вот дошла очередь до сидений. Да, да сегодня попробуем доделать машину. Хватит пить, а то стратегические запасы настоящего бухла кончаются, а эрзац-пиво из еловых шишек пока мне не нравится. Надо доработать технологию. Так жить больше нельзя, а то превращусь незнамо в кого? Надо выяснить какое сегодня число!

Валька, Валька знает какое сегодня число. Она в календарике отмечает. Только вот где она? Ладно найдем потом. Сначала встанем!

– Ох, ё! – я схватился за голову. Подъем был крайне тяжелым. До этого голова просто болела, а теперь раскалывается на мелкие части. Больше не пью, совсем! Скрючившись в три погибели, я подошел к зеркалу. Решил посмотреться, и чуть не упал. Откуда-то из зазеркалья на меня посмотрело оно. Мерзкое, скользкое и холодное. Холодный пот и мурашки пробили все мое тело, с ног до головы, от макушки и до пяток. Остатки вчерашнего хмеля выветрились одним моментом. Чужой разум с невыразимым, холодным равнодушием посмотрел на меня, словно оценивая. Так продолжалось секунд пятнадцать, и потом, щелчок. Все закончилось, также неожиданно, как и началось. И мне показалось, что меня забраковали. Я еще раз посмотрел в зеркало, опасаясь снова почувствовать «взгляд Саурона», но оттуда на меня смотрело какое-то чмо в трусах, с лохматой головой и небритое. Все хватит пить, определенно хватит, а то уже белочка начинается. Да и видок у меня, конечно, тоже огого. С завтрашнего дня займемся собой. А теперь в душ.

И только было я встал, как в какой-то части моего мозга что-то шевельнулось, и мне почудился голос, как будто зовущий меня куда-то. Нет, хватит! Чур меня! Я помотал головой:

– Ну его в болото! Начнем сегодня, а то эти контакты третьего уровня, бля, меня убьют на фиг! – Сказал я это все вслух, мало ли, вдруг отпустит. Решив, что ответа ждать не надо, я пошел во двор. Душевая кабина стояла во дворе. Сказал сегодня, так сегодня и начнем.

Свежий воздух улицы прочистил мои мозги окончательно. Теплый воздух с запахом хвои, шум сосен на ветру, песни птиц. Екарный бабай! Я это все меняю на прокуренную комнату и компьютер. От дворового крыльца до душа надо было пройти через весь двор. Мимо дровницы, мимо разобранного на половину «Вагона», к баньке и на право. К середине дня, к моменту когда я встал, водичка в баке нагрелась до температуры парного молока. Душ принимать было одно удовольствие. Я намылил голову, стал втирать пену ХедэнШолдерса в отросшие волосы. Надо будет Вальку попросить постричь меня. Совершая круговые движения, я закрыл глаза и ошалел. В голове словно показывал телевизор, да так чётко, практически неотличимо от реальности. Ну, раз показывает, можно и посмотреть.