Шрифт:
– Лучше заболеть, чем носить э т о, - сказал Тео.
– Девчачья жакетка. Лучше умереть.
Он и правда был в полном отчаянии. Даже во сне его преследовал издевательский смех одноклассников-мучителей, приплясывающих вокруг и сверлящих его глазами: «А мы видим, а мы видим, что на тебе, малютка Тео Гринграссl» Он молил бога о чуде: вот бы пожар, и все спаслись бы, но дом чтобы сгорел, и с ним ненавистный жилет!.. Однако его молитва не была услышана. В первый же школьный день он увидел на стуле в ногах своей кровати эту позорную одежду. Тео надел ее и спустился к завтраку, мечтая, чтобы земля разверзлась и поглотила его.
Полл попробовала его утешить:
– Да никто ее и не увидит у тебя под одеждой, эту поддевку. Никто и не узнает.
– Но я-то знаю!
Он размазывал кашу по тарелке, слезы выступили у него на глазах.
Мама глядела на него беспомощно.
– Сара так добра к нам, Тео, - промолвила она.
– Я не могу ей сказать, что ты не будешь этого носить.
– Ладно, ну, ладно! Я же ее ношу, эту гнусную вещь, разве она не на мне?!
И слезы закапали в недоеденную кашу. Полл тоже заплакала, из солидарности. Мама сказала:
– Ох, ну вы и пара!..
Она стала из-за стола, удалилась в кухню и стала там греметь грязными мисками в раковине, производя гораздо больше шума, чем обычно. Джордж, которому надо было пораньше в школу, поднялся, закинул ранец за спину и сказал:
– Ради бога, Тео, неужели ты не видишь, что ты ее огорчаешь? Не будь таким ребенком!
– А я и есть ребенок! - отвечал Тео мрачно и при этом икнул ему вслед.
А Джордж, уже выходя из дому, окликнул маму:
– Мама, молочник пришел!..
Мама вышла из кухни, вытирая руки, ворча себе под нос. Она прошла к выходу, но забыла прихватить со стола сине-белый молочный кувшин; уже из-за двери она крикнула Полл, чтобы принесла. Подойдя к двери, Полл услышала:
– Рановато опоросилась старая свинка, так вот не хотите ли мятного поросеночка, миссис Гринграсс?
Полл было подумала, что молочник предлагает какие-то сласти или конфеты, но, взглянув, она увидела, что из кармана его пальто выглядывает пятачок живого поросенка. Самый крохотный свиненок, какого она только видала! Полл потрогала его твердую маленькую голову и спросила:
– Что значит «мятный поросенок»?
– Значит маленький, почти не настоящий, - объяснила мама.
– Одно только звание, что поросенок, а его как бы и нет совсем. Ну, все равно что взять в долг фунт стерлингов, а отдать фунт мятных лепешек.
– Самый недомерок из всего выводка, - кивнул молочник.
– Матка его и не выкормит, такого гномика, только затопчет.
Мама взяла поросенка, он пронзительно завизжал, стал брыкаться, но она держала его крепко. Потом подняла, смотрела брюшко и сказала:
– А он вроде крепенький! А гномы - они ведь тоже могут подрасти.
Молочник взял у Полл кувшин, чтобы наполнить его, и направился к тележке. Полл только и могла сказать:
– Мама! Мамочка!..
Она погладила крохотное, съежившееся тельце. Погладила в одну сторону - шкурка на ощупь гладкая, как шелк; погладила в другую - жесткие короткие щетинки так и кололи ей пальцы. А цветом он был весь бледно-абрикосовый...
Молочник вернулся, и мама сказала ему:
– За шиллинг - пойдет?
Он кивнул с улыбкой, Полл поставила молоко в кухне, а сама наверх, скорей за маминым кошельком.
– Тео!
– крикнула она.
– Погляди, кто у нас есть!
На кухонном столе стояла старая пивная кружка на одну пинту. Мама вдруг рассмеялась и посадила поросенка в кружку. Он поднял такой оглушительный визг, что они уши себе зажали. Полл достала его из кружки, спросила:
– Зачем ты это сделала?
– Я подумала, поместится ли он туда. А он поместился!
Полл опустила поросенка на пол, и он со всех ног помчался вокруг кухни, скользя изящными копытцами по гладкому линолеуму. Пулей влетел в кухню и под котлом, в ямке на земляном полу, затаился.