— Это была ложь необходимая, неизбежная… Она не может тяготить твоей совести.

«Этьен ушел печальный… — думала Берта. — Не совесть моя страдает, а сердце…»

Этот день казался бесконечным для двух несчастных женщин, ожидавших со страхом и нетерпением часа, назначенного Рене Муленом.

Наконец наступил вечер.

Пробило семь часов, потом половину восьмого.

Небо было черным, как чернила, душный, тяжелый воздух предвещал грозу.

Берта оделась и приготовилась идти.

Тефер из префектуры отправился прямо к герцогу де Латур-Водье.

Нечего и говорить, что он был тотчас же принят.

— Ну! — воскликнул сенатор. — В ожидании вас я был точно на угольях. Что, все хорошо?

— Да, я думаю, господин герцог.

— Арестованный дал свой адрес?

— Да.

— Где же он живет?

— На Королевской площади, дом 24.

— Там не делали еще обыска?

— Нет, он будет завтра утром, в присутствии самого Рене Мулена.

— Значит, надо действовать сегодня же вечером.

— Я тоже так думаю… Поэтому я и поспешил сюда предложить вам мои услуги.

— Я готов идти с вами. Но меня одно только смущает: как мы попадем в его квартиру? Ведь ключа у нас нет.

Тефер улыбнулся:

— Эта беда поправимая. Мы зайдем ко мне, и я захвачу кое-какие инструменты, которые вполне заменят ключи.

— Дом вам знаком?

— Нет, господин герцог.

— Может быть, нас станет расспрашивать привратник?

— Без сомнения… В таком случае, я берусь отвечать. Я знаю, что квартира Мулена на четвертом этаже. Это нам пригодится.

— Сейчас надо идти?

— Да, господин герцог. Часам к девяти я хотел бы быть там.

Герцог взглянул на себя в зеркало.

— Не думаете ли вы, Тефер, — сказал он, — что мне следовало бы переодеться?

— Да, это было бы благоразумнее, но вам нужно выйти из дома в вашем обычном костюме, чтобы не привлечь внимания слуг. Если вы окажете честь зайти ко мне, я предоставлю в ваше распоряжение большой выбор костюмов.

— Вы догадливый человек, Тефер.

— Это мое ремесло. Кроме того, глубокая преданность, которую я к вам чувствую, сделала бы меня и без того изобретательным.

— И я скоро докажу вам, что вы имеете дело не с неблагодарным!… Ну, а что делается на улице Нотр-Дам-де-Шан?

— Мать слабеет с каждым днем и не сегодня завтра умрет.

— Ваши люди еще там?

— Да, но думаю сегодня же прекратить надзор, который становится теперь излишним.

Герцог надел пальто, взял шляпу и сунул в карман маленький револьвер.

— Я готов, — сказал он, — идем.

И пошел было к двери.

Инспектор остановил его:

— Господин герцог, вы помните об одном очень важном обстоятельстве, о котором вы мне говорили? Дело идет о бумагах, которые ясно докажут виновность Мулена…

— У меня с собой все, что нужно.

— Тогда мы можем идти.

Герцог и агент вышли на улицу.

Фиакр Тефера стоял у дома. Агент усадил в него герцога, сам почтительно сел напротив и велел кучеру ехать на улицу Луи Филиппа. Там он снимал квартиру на третьем этаже.

В этом узком и грязном доме не было привратника, что, очень может быть, и побудило Тефера тут поселиться.

У каждого жильца был свой ключ от входной двери. Внизу располагалась лавочка, хозяин которой заменял отчасти привратника и давал справки о жильцах; в квартале ходили упорные слухи, что лавочник был на жалованье у полиции, и вряд ли это было клеветой.

Тефер расплатился с извозчиком и отпустил его.

Потом отворил своим ключом входную дверь и повел герцога вверх по грязной лестнице, освещая дорогу маленьким фонарем, которым он запасся ввиду ночной экспедиции.

Поднявшись на третий этаж, он отворил выкрашенную красной краской дверь и почтительно посторонился, чтобы пропустить вперед знатного гостя.

Квартира Тефера напоминала театральный склад костюмов и аксессуаров или лавку старьевщика в Тампле. Повсюду были развешаны самые разнообразные костюмы: крестьянина, угольщика, комиссионера, лохмотья нищего, ряса священника, мундир и красные панталоны солдата и тому подобное.

На двенадцати подставках было надето столько же париков самых разнообразных форм и оттенков.