Шрифт:
— Рана на голове приличная. Вон сколько крови вытекло. Сдается мне, что она летела с последнего этажа.
— Зачем это ей понадобилось, хотел бы я знать?
Скворцов пожал плечами:
— Может, и помог кто.
Киселев кивнул. Поглядев в широко раскрытые голубые глаза покойной, он произнес:
— И чего тебе, милая, дома не сиделось?
Скрежет тормозов возвестил о прибытии Мамонтова и Станислава Михайловича. Бросив беглый взгляд на труп, Игорь спросил:
— Личность установили?
— Нет, — ответил Павел. — Сумочки нигде не видно, а в карманах пальто пусто.
— Понятно.
Судмедэксперт склонился над телом.
— Не менее пяти этажей пролетела дамочка. Кстати, еще довольно свеженькая. С момента смерти от силы час прошел.
— Как же ее не обнаружили раньше?
— Здесь мало кто ходит, — пояснил Николай Иванович.
— А вы ее никогда не видели?
Старик надел очки и нагнулся:
— Нет, к сожалению.
Ему очень хотелось помочь.
— Осмотрите недострой, — скомандовал следователь оперативникам. — Может быть, хоть что-то найдем.
Кое-что действительно удалось отыскать. Среди множества следов на лестничных пролетах сыщики обнаружили довольно четкие отпечатки каблучков женских сапожек.
— Интересно, одна шла или вел кто? — бросил Павел.
— Трудно сказать, — Скворцов развел руками. — Сам видишь, как натоптано.
Друзья позвали Мамонтова и криминалиста. Все вместе определили: погибшая дошла до седьмого этажа, потопталась у пустого оконного проема и кинулась вниз. Больше сказать они ничего не смогли.
— Только бы не «глухарь», — тоскливо заметил Константин, наблюдая, как тело погружают в машину. — Еще недавно Красный нам жизни не давал — и на тебе.
— Собачья работа, — вздохнул Станислав Михайлович, косясь на Мамонтова. Тот не ответил.
Глава 3
Фото погибшей уже на следующий день напечатали в газетах и показали с утра по местному каналу телевидения. Часам к одиннадцати в милицию пришла ухоженная женщина лет сорока.
— С кем я могу поговорить? — спросила она дежурного. — Кажется, я знаю погибшую.
В сопровождении оперативников дама отправилась на опознание в морг. Увидев тело, вздрогнула и побледнела:
— Да, это действительно Женя Лаковская. Что случилось?
Опасаясь, как бы свидетельница не упала в обморок, Павел поспешил вывести ее из здания и посадить в машину.
— Сейчас мы проедем в отделение, — сказал он, — и вы изложите все, что знаете, хорошо?
Дама кивнула.
— У вас есть кофе?
— Сделаем, — успокоил ее Киселев.
Сидя на стуле в теплом кабинете и прихлебывая горячий напиток, свидетельница, представившаяся Тамарой Дмитриевной Биевой, неторопливо рассказывала:
— Женя — моя соседка по лестничной клетке, — она запнулась и поправилась: — То есть была…
— Вы с ней близко общались?
Тамара покачала головой:
— Она не имела подруг. Ее муж, Виталий, всех отвадил.
— Так она замужем?
Оперативники переглянулись. То, что соседка обратилась к ним раньше супруга, выглядело довольно странно.
— Вы можете позвонить ее мужу?
Биева кивнула. Скворцов придвинул городской телефон, однако все попытки связаться с Виталием оказались безуспешными. Либо он принципиально не поднимал трубку, либо его просто не было дома.
— Костик, бери Петьку и дуй по адресу, — распорядился Киселев. — А вы продолжайте, пожалуйста.
— Да, в общем, я не так уж много о них и знаю, — сказала свидетельница. — Приехали откуда-то из Твери, сначала занимались бизнесом, причем успешно, квартиру купили, в институте каком-то престижном учились, а потом знаете, как бывает? Разорились в пух и прах. Долгое время на голодном пайке сидели, потом Виталька то ли телохранителем, то ли охранником пристроился, зарплата опять же грошовая, учебу бросил. Женька же в институт шастала, там и хахаля подцепила. Едва муж за дверь — она с любовником в хату.