Луна померкла, утонув в наплывшем облаке. Фигура всадника растворилась в темноте, и только по шороху колосьев, топоту и фырканью коня Лендерт угадывал, в какой стороне находится преследователь. Ощутив под ногой камень, голландец поднял его и швырнул наугад, но в таком мраке с тем же успехом можно было проделать это с закрытыми глазами.

— Ублюдок! — заорал Лендерт и бросился за всадником.

Этот яростный рёв Конрад услышал издали. Оставив позади и преследователя, и защитника, он спешил уйти как можно дальше, пока луна не выглянула из облаков. Осторожно раздвигая колосья, он шёл почти бесшумно. Он не мог дать знать голландцу, что сумел ускользнуть от преследователя и теперь направляется к холмам. Впрочем, он и не позвал бы Лендерта с собой, так как шёл в Хелльштайн.

Уже совсем близко шумел лес, поднимающийся по крутому склону к вершине, увенчанной острыми башнями, но тут вновь показалась луна. Конрад повалился на землю, задыхаясь от сухой мелкой пыли, которой были пропитаны остистые колосья. В горле у него першило, всё тело чесалось, словно по коже ползали тысячи невидимых насекомых.

— Господи, — беззвучно прошептал он, — спаси меня, помоги мне!

В этот момент он забыл о Лендерте и вспомнил о нём, лишь услыхав далёкий пистолетный выстрел. Страх ожёг Конрада, заставив вскочить на ноги. Лендерта не было видно, а всадник галопом мчался через поле к дороге. Вот он выехал на неё. Луна ярко озарила его силуэт. Неизвестный отвязал лошадей и поскакал прочь, уводя их в поводу. Конрад смотрел ему вслед, не веря, что всё закончилось. Очевидно, разбойник решил, что продолжать охоту бессмысленно. Но он убил Лендерта…

Конрад был настолько потрясён происшедшим, что не мог плакать. Его душа оцепенела. Он чувствовал смертельную усталость. Ему чудилось, что воздух вокруг него дрожит, пропитанный кровью. Надо было уходить, а он всё стоял, глядя на дорогу, теряющуюся среди холмов.

— Ваша светлость! — окликнул его голос, который он уже не ожидал услышать.

Конрад в испуге оглянулся. Сзади к нему приближался Лендерт, живой и невредимый.

— Что-то горит, — сказал голландец.

Тогда Конрад заметил трепещущие над кладбищем отблески огня. Дым и гарь относило ветром, но шипение и треск были отчётливо слышны в тишине ночи. Над резко очерченными кронами деревьев временами, словно стаи светящихся мух, взмывали рои искр.

Конрад схватил Лендерта за руку.

— Слава Богу, ты жив! Я думал, что они тебя убили.

— Нет, ваша светлость. Их хозяин пристрелил слугу, который сломал ногу. Я-то успел спрятаться.

— Ты спас меня. Если бы не ты, они бы меня поймали. Их послала Гертруда фон Адельбург.

— Гертруда фон Адельбург? — озадаченно переспросил Лендерт.

— Да. Ты помнишь её? Это та красивая дама, которая недавно приезжала в Норденфельд.

— Я помню её, ваша светлость, но зачем ей преследовать вас?

— Она ведьма, Лендерт! Настоящая ведьма! Я видел, как она приехала на кладбище в сумерках, одна, и колдовала в часовне. Я следил за ней и не успел спрятаться. Гертруда заметила меня и погналась за мной. Мне кажется, она хотела меня убить, но я спрятался среди могил. Она уехала, но потом явились эти люди и начали меня искать. Лендерт, пойдём отсюда. Она не успокоится, пока не найдёт меня!

— А не причудилось ли вам, что это была именно Гертруда фон Адельбург? Ведьма может принять любой облик. Вы-то сами, ваша светлость, как очутились на кладбище?

Давно ожидая этого вопроса, Конрад не раздумывал над ответом:

— Я заблудился. Ужасно глупо. Пока ты разговаривал с Яном, я увидел зайчонка и подбил его камнем, но он всё-таки убежал. Я погнался за ним, но так и не поймал его и, вдобавок, не смог найти обратную дорогу. По-моему, все деревья в лесу одинаковые. Я думал, что возвращаюсь к карете, но, наверное, шёл в другую сторону…

Конрад дивился сам себе, настолько легко и непринуждённо сложилась у него эта история, будто кто-то подсказывал ему, что именно он должен говорить. Он привык скрывать свои мысли и намерения от окружающих, но одно дело умолчать о чём-то и совсем другое — на ходу выдумать достаточно правдоподобный рассказ, чтобы оправдаться перед человеком, который по твоей милости едва не погиб.

— Как же вы неосторожны, ваша светлость! — укоризненно проговорил Лендерт. — Мы ведь не в Норденфельде. Ну да ладно, будем надеяться, что наши беды позади.

Над деревьями кладбища взметнулся острый язык пламени. Конрад вздрогнул.

— Это горит часовня.

— Надо уходить отсюда, — сказал голландец, — иначе нас могут обвинить в поджоге. Держитесь за мой ремень, ваша светлость, будем выбираться с поля.

Лендерт шёл быстрым шагом. Казалось, будто колосья сами расступаются перед ним, покачивая колючими головами. Конрад с трудом поспевал за слугой, обеими руками придерживаясь за его широкий пояс. Идти так было легче, чем в одиночку.