Восток пламенел яркими розовыми красками, когда я торопливо выскользнула из черного хода. В предвкушении восходящего солнца, птицы подняли гам в соседней кипарисовой роще. На траве и ветвях кустарников набухли огромные капли росы, радужно переливаясь в лучах зарождающегося рассвета. Я миг замерла, восхищенно любуясь красотой раннего утра, затем, не колеблясь, ступила на утоптанную, не одной сотней ног, тропинку и быстрым деловитым шагом пересекла задний двор. Прохладные капли обильной росы мгновенно промочили старые туфли, неприятно холодя мои ноги, но пришлось скрепя сердце пересечь большую поляну и углубиться в лес. Шла я полагаясь на внутреннее чутье, словно меня вела неведомая сила, и вскоре безошибочно вышла на неприметную тропку, ведущую в горы. Сначала мне пришлось пройти над обрывом, нависающим кряжем над заливом и восхитительным галечным пляжем. Я даже заприметила удобную тропинку, спускающуюся по самому пологому склону вниз. Солнце уже встало, а море беззаботно искрилось в его низких розовых лучах, маня выкупаться в его синих волнах. Я даже дала себе зарок, что непременно выкупаюсь по дороге назад. Но сейчас надо было торопиться, и мне пришлось тихо вздохнуть, подобрать юбки повыше и зашагать прочь, углубляясь в горы.

Мила была права — дорога вела вверх и была очень каменистой. Мне частенько приходилось останавливаться, чтобы вытряхнуть мелкие камешки, забившиеся в туфли. Я шла, руководствуясь указаниями ведьмы из моего сна, и вскоре тропа повернула так, что восходящее солнце било мне прямо в глаза, заставляя меня щуриться. Затем я едва не прошла мимо развилки со старым дубом, и по ошибке едва не повернула налево, но в последний момент, все-таки выбрала правильное направление. После развилки дорога взяла круто вверх, и скорее мне пришлось буквально карабкаться наверх, хватаясь за уступы и камни и попутно вспоминая науку скалолазания. В этот момент мне даже вспомнилась Машка, когда мы в первый раз полезли в горы. Помнится, как она ныла над своим шикарным маникюром, когда выяснилось, что нам придутся лезть вверх. Хорошо, что Ромка принял свою участь стоически и как подобает мужчине, спокойно выдержал испытание, а точнее мое дикое желание пожить парочку дней на горном плато. Я мрачно улыбнулась, вспоминая недовольные лица моих друзей с утра, когда выяснилось, что за водой придется лезть вниз. С тех пор лишь только Ромка разрабатывал наш маршрут, а мы с подругой целиком и полностью ему доверяли.

Но теперь, когда на мне не было удобных спортивных кроссовок и костюма со страховкой, а на руках кожаных перчаток, лазить по горам было значительно труднее, а желание наплевать на все и вернуться в апартаменты настоящей Габриэль росло с каждой минутой. Лишь только огромное желание вернуться домой заставляло двигаться дальше, ломая ногти и царапая ладони об острые края камней. Несколько камней сорвалось из-под моей ноги и упало вниз, сразу послышался глухой стук. Сердце замерло в груди от страха. Прикусив губу, я в последний раз подтянулась на руках и тяжело дыша, вылезла на плато, поросшее низкой травой. Под горой, стояла низкая хата, словно прилепленное к скале гнездо ласточки. Стены были обмазаны желтоватой глиной, а крыша покрыта свежескошенной травой, а из низенькой трубы вился сероватый дымок. Два маленьких окна, застекленных мелкими мутными стеклышками окаймляли по периметру причудливые узоры синих и красных цветов. На пороге низких дверей стояла уже знакомая фигурка старушки. Мария приветливо улыбалась мне, суетливо оправляя юбку и вокруг головы повязывая платок на украинский манер. В этот момент, мне здорово напоминая Солоху из известного всем произведения Гоголя. Я даже невольно заулыбалась этому сравнению.

— Здорова будь, дивчина, — поздоровалась ведьма, когда я остановилась перед хозяйкой странного домика.

— И вы будьте здорови, хозяйко, — отозвалась я, подражая ее речи.

Ведьма пытливо разглядывала меня, словно ожидая увидеть у меня как минимум хвост и гриву, но вместо ожидаемых чудес, я была похожа на обычную двадцатилетнюю девчонку в поношенном платье, которая с трудом переводила дух от усталости. Правой рукой я стерла пот со лба, а сухим языком облизала пересохшие губы.

— Заходь в дом, дивчина. Воды дам и побалакаем, — ворчливо отозвалась Мария после минутного молчания и игры в гляделки.

В этот момент я вдруг осознала, что до смерти хочу попасть в дом настоящей ведьмы и осмотреть ее жилище, предвкушая очередные невиданные чудеса и зрелища. Да, и было мне весьма любопытно, что же хочет сказать мне старушка. Ведьма жестом пригласила меня войти в дом, а следом вошла и сама, плотно притворяя за собой двери. После яркого солнечного света в ее доме было ужасно темно, и мои глаза с огромным трудом привыкли к полумраку, едва освещаемого открытым очагом.

— Шо стоиш, як засватана, заходь и сидай до столу, снидаты будьмо, — пробубнила ведьма, порхая между низким столом и открытым очагом.

Мои ноги едва передвигались от усталости и напряжения, когда я карабкалась последние сто метров по скалам. Мария меж тем ловко всунула мне в руки большую глинянную кружку, наполненную до краев студеной колодезной водой. Я даже на миг задумалась над тем, откуда у ведьмы колодец, если в ее странном дворе я такого не приметила. Увидев мои колебания ведьма пробурчала:

— Пий вже, що ж ее греть… а вона ж така холодна и терпка, як сами трави крымских гор. Це родникова вода, девонька… Ее пьют только студеной.

Я кивнула и тихо прошептала:

— Спасибо…

Первый глоток буквально ошеломил меня богатством вкуса и послевкусия. Раньше я думала, что вода везде одинаковая на вкус, то есть пресная, но эта жидкость буквально поражала меня своими свойствами. Ведь она утолила не только мою жажду, полыхающую в моем пересохшем горле, а и еще вернула некоторую часть, потраченных на дорогу, сил.

— Удивительная вода, — прошептала я, осторожно проходя вглубь тесной комнатки. — Спасибо.

Я вернула абсолютно пустую кружку старушке. Хозяйка удовлетворенно кивнула, соглашаясь с моим утверждением.

Мария суетилась между столом и открытым очагом, а неровные языки пламени отбрасывали на ее фигуру загадочный багровый свет, придавая ей несколько фантастический вид. Я зачарованно присела на дощатую лавку, и устало оперлась подбородком о правую руку. Внутри было несколько душновато, и голова кружилась от смеси различных запахов трав, свежего хлеба и какого-то варева, подозрительно булькавшего в чугунке на огне. Аккуратно побеленные стены хаты были увешаны гирляндами чеснока, лука, пучками всевозможных трав и кореньев. Мне даже пришло в голову проверить наличие у старухи банки с жабьими глазами, сухими жуками огромных размеров, куриными лапками