Шрифт:
— Ничего,— улыбнулась Мэри и принялась складывать еду в хозяйственную сумку с ручками.
Сумка с ручками и вправду не была тяжелой, зато походная сумка, набитая консервами, постоянно напоминала о себе. К тому времени, когда Мэри добралась до пирса и со своими вещами взгромоздилась на второй этаж автобуса, она вся вспотела и умирала от жары. Саймон и Кришна уже сидели на местах. Перед ними на сиденье стояли огромный рюкзак и корзинка с Ноаксом.
— Ноакс всю ночь проспал у меня на груди,— с гордостью объявил Кришна.— По-моему, я ему нравлюсь. И чувствует он себя гораздо лучше. Когда сегодня утром пришел Саймон, мы дали ему молока, и он выпил все до капли.
— Никто вас не видел, когда вы вышли из лавки?—шепотом осведомилась Мэри, но Саймон только хмуро поглядел на нее и ничего не ответил.
Вслед за Мэри на второй этаж поднялся кондуктор, который теперь стоял за ее спиной в ожидании денег за билеты.
Сердце у Мэри застучало, но кондуктор почти не посмотрел на Кришну, который в свитере Мэри и старых джинсах Саймона, по правде говоря, ничем не отличался от других пассажиров.
Все равно, пока они сидели в битком набитом автобусе, лучше было молчать. Только один раз, когда они уже выехали из города и тряслись по дороге, удалявшей их от моря, Кришна заметил:
— Дядя писал, что в Англии очень много зелени.
Выйдя из автобуса, они очутились на шоссе. Мимо них мчались легковые машины и огромные грузовики, из-под колес летели песок и щебенка. Справа тянулась высокая каменная стена, мрачная и грозная, со стеклянным верхом по всей ее длине. Почти все стекло было разбито. Саймон подвел их к воротам из ржавого железа, так заросшим ползучими растениями и шелковистой сорной травой под названием «старикова борода», что табличку с полустершейся надписью «Частное владение. Посторонний вход воспрещен», которая была прикручена проволокой к перекладине, разглядеть было нелегко.
На воротах были цепь и висячий замок, но это ничуть не остановило Саймона, который, ловко подвигав створки ворот — петли у них были сломаны,— приоткрыл их ровно настолько, чтобы можно было протиснуться внутрь. Когда они вошли, Саймон снова поставил створки на место.
Как только они очутились внутри, шумное шоссе словно перестало существовать. Всего несколько ярдов от ворот, и они оказались совсем в другом мире: среди безмолвных зеленых джунглей. Деревья стояли близко друг к другу и тянулись вверх, образуя над головой крышу, сквозь которую почти не проглядывало небо. Земля же пряталась под зарослями терновника.
— Сюда,— сказал Саймон и уверенно пошел вперед, хотя никакой тропинки не было видно. Кришна и Мэри с трудом поспевали за ним. Кришна тащил корзинку с котом, а Мэри — свои сумки. Они то и дело натыкались лицом на паутину, ветки терновника цеплялись за их одежду. Саймон шагал слишком быстро, но у них не хватало духу жаловаться.
Прошла, как им показалось, целая вечность, пока Саймон не остановился на небольшой поляне, освещенной дымчатым лучом солнца. Громко стрекотали сверчки.
— Нога болит,— пожаловался Кришна и наклонился вытащить забравшуюся под джинсы ветку. От колючек на коже остались похожие на бусинки капельки крови.
— Терновник мы почти весь прошли,— сказал Саймон.— Теперь осталась крапива. Дай мне одну из твоих сумок, Мэри, тебе понадобится свободная рука.
И когда он повел их дальше, Мэри поняла, что он имел в виду. Появилась тропинка, только очень узкая и вся заросшая крапивой. Она круто шла вниз с холма. Земля была сырой и скользкой, а крапива такой высокой, что хлестала их по лицам. Царила тишина — было слышно собственное дыхание.
— Осторожней, здесь дерево,— предупредил Саймон.— Смотрите, откуда оно упало.
Они посмотрели наверх и увидели высоко над головой ствол, у которого сбоку белел след от оторвавшегося огромного сука. Сук этот оброс мхом и стал скользким. Первым по нему прошел Саймон, затем он повернулся, чтобы взять корзинку с котом — не дай бог выронят из рук! Изнутри не доносилось ни звука.