Одна из мешковатых фигур тем временем никуда не пряталась и открыто шла прямо к тому месту, где первого разведчика отпугнула автоматная очередь Буля. На ходу человек отбросил капюшон, отправил за спину автомат и, расставив руки в стороны, начал спускаться в заросшую травой низину перед холмом. Шел он, правда, чуть правее того места, где в траве была видна протоптанная Штыком и его бойцами тропинка, и все время посматривал на свое левое плечо, где была закреплена небольшая, с пачку сигарет, коробочка.

— Мой генерал, — приглушенным голосом позвал Буль. — По-моему, вот этот расстрелом и командовал. Может, шлепнуть гада?

— Это же парламентер, — отозвался Штык.

— Ну и что он нам может сказать? — удивился Буль. — Что больше не будет?

— Не знаю. Но послушать его все-таки надо.

Тем временем парламентер остановился недалеко от коричневой проплешины на склоне холма, поднял руки вверх и громко сказал:

— Эй, не стреляйте! Есть тут способные внятно разговаривать?!

— Навалом! — отозвался Штык, из осторожности оставаясь за своим камнем — среди сталкеров наверняка были снайперы.

— Так пусть хоть один покажется! — воззвал тем временем переговорщик.

— Извини, я без смокинга стесняюсь, — ответил Штык. — Чего надо?

— Как это чего? — казалось, неподдельно удивился сталкер. — Хватит ерундой заниматься, выходите — домой вас поведем. Мы — военные сталкеры, И наш долг — вытащить вас из Зоны. Желательно живьем.

— Желательно, но не обязательно, верно? — спросил Штык, разглядывая переговорщика в щель между камнями. — Много из лагеря живыми домой вернутся?

— Эти люди все равно были безнадежны — уж можешь мне поверить, я зомби после удара контролера на своем веку много повидал. Думаешь, лучше, чтобы они до конца жизни такими оставались?

— У военного прокурора спросишь, — спокойно ответил Штык. — Вы расстреляли больных людей. Причин я не понимаю. Может, объяснишь? — Слушай, мне плевать. — Казалось, переговорщик начал терять терпение. — Я тебя убеждать не собираюсь. Думаешь, сильно нам хочется в Зоне из-за вас ночевать? Мне вообще следовало бы вас тут просто бросить за то, что по нам стрелять начали. Двоих у меня ранили.

Штык показал Булю большой палец. Буль довольно ухмыльнулся.

— Хоть скажи, как звать-то тебя? — продолжал тем временем переговорщик. — Пойду доложу по рации твоему начальству, кто тут у нас препятствует проведению спасательной операции.

— Подполковник Кукушинд! — весело ответил Штык. И добавил вполголоса, чтобы слышал только Буль: — Этот придурок не знает, что и мы кое-чего про Зону понимаем. Не работает тут беспроводная связь. В принципе. А он так говорит, словно сейчас пойдет, свой старенький «арбалет» настроит и отзвонится «наверх»…

— Раз ты такой чистоплюй, подполковник Кукушинд, сиди за своим камушком хоть до Выброса, — громко сказал переговорщик. — Генералов ко мне только отпусти. И тех, кто хочет дома уже сегодня оказаться, — тоже приглашаю. Сколько вас там, кстати?

— Пятнадцать, — соврал Штык. — А генералов тебе каких отдать? У меня их тут много.

— Не чеши, — усмехнулся переговорщик. — Двое их у тебя. А если ты думаешь, что, взяв генералов в заложники, сможешь диктовать свои условия, то глубоко заблуждаешься.

— Лагерь наш как нашли?

— Случайно, — ответил человек в камуфляже. — С рейда возвращались и наткнулись.

— Случайно, значит, — тихо пробормотал себе под нос Штык. — Но сколько должно быть генеральских голов, знаешь точно. Телепатия, не иначе.

— Отпусти генералов, и мы просто уйдем, — видимо, истолковав его молчание как нерешительность, сказал переговорщик. — А остальные могут потом катиться на все четыре стороны. Слово даю.

— Напиши это слово на бумажке и засунь себе куда-нибудь поглубже, — спокойно ответил Штык. — Никого я никуда не отпущу. Идите куда шли, а мы уж как-нибудь сами тут разберемся.

Ситуация складывалась тупиковая. «Своих» генералов отдавать этим странным убийцам в форме военных сталкеров Штык не собирался. Но что делать, если те пойдут на штурм? Три автомата с относительно небольшим запасом патронов против большой группы военных сталкеров с полным снаряжением были не лучшим аргументом за открытие боевых действий.