Шрифт:
– Почему? – спрашивает Шантель. – Она ж, поди, была красивая?
– Да, красивая, но маленькая, все сплетничали, и никто не смел отличаться от других, и в город приходилось ездить автобусом… Не знаю. Это было просто дерьмо.
– У вас был симпатичный домик?
– Да.
– Ну, тогда не такое уж это было и дерьмо.
– Возможно, – говорит Шарлотта.
Впереди по курсу перекресток. Джули не знает, куда ехать дальше.
– Куда мне на этой развязке сворачивать? – спрашивает она.
– Езжай прямо, – говорит Дэвид, вглядываясь в карту. – Потом… о черт.
– Что?
– После следующей развязки «желтых» дорог не будет.
Джули в панике.
– Ну и куда мне ехать?
– Придется тебе минуты две проехать по «красной» дороге.
– Какого типа «красной» дороге?
– Это просто магистраль. Не двухполосное шоссе, ничего такого.
– О черт.
– Все будет пучком, детка, – говорит Шарлотта.
Все замолкают, пока Джули огибает первую развязку и ведет фургон вниз по узкой дороге (кругом мокрые деревья, их поливает дождь), ведущей к следующей развязке с большими зелеными дорожными знаками и белыми фонарями.
– Ну и где эта магистраль? – спрашивает Джули на развязке. Она все еще нервничает из-за сэндвича. Что, если ее попрет с «кислоты», когда она будет на шоссе? Она ясно видит, как фургон теряет управление и прямиком влетает во встречный транспорт. А пьяные водители, мчащиеся в этот поздний час домой из паба по скоростным местным дорогам? Вдруг один из них врежется в нее? Голова идет кругом. Джули понимает, что не ошиблась насчет кислоты. Теперь она не может дышать.
– Остынь, Джул, все будет хорошо, – говорит Шарлотта.
– Едешь по кольцу направо, – объясняет Дэвид. – А-408 – да, это она. Теперь поглядывай в правую сторону, там будет своротка на Б-470, которая ведет на, э-э, Датчет или Итон. Смотри не пропусти ее, потому что следующая своротка будет не скоро.
«Красная» дорога не сильно отличается с виду от некоторых «желтых», по которым они проехали, но Джули все равно обливается потом. Она не хочет попасть в аварию, ей не хочется умирать. Она осознает, что делает 40 миль в час, и вспоминает, как один парень сказал ей, что лопнувшая шина при скорости сорок и выше потенциально смертельна. Она притормаживает примерно до 35.
– Мы что, не можем ехать побыстрее? – спрашивает Люк.
Руки Джули крепче сжимают баранку. Он молчал уже целую вечность, посасывая пиво через соломинку и глядя в окно. Он ничего не просил объяснить – хотя из окна ничего толком и не видно, кроме деревьев, дождя и темных, мрачных промзон – и никак не высказывался о том, что снаружи. Теперь он хочет ехать быстрее. Да что с ним такое?
– Почему мы так медленно тащимся? – спрашивает он.
Шарлотта оборачивается и выразительно смотрит на него.
– Что? – говорит он. – Мне просто хочется чуть больше веселья, вот и все.
– Похоже, ты кое-чего не заметил, кореш? – спрашивает Дэвид.
– Прошу прощения? – говорит Люк.
– Твой друг оказывает тебе услугу. Отнесись к этому, мать твою, с уважением.
– Оставь, Дэйв, – говорит Шантель.
Люк уже спрятался обратно под одеяло.
Глава 37
– Эта страна в жопе, – говорит Дэвид.
Шантель спит, а Люк по-прежнему под одеялом. Сейчас примерно полчетвертого утра; последние два часа Джули пыталась выбраться из Беркшира в Уилтшир. Наводнение здесь ужасное. Она видит лишь влажный калейдоскоп из заляпанных грязью дорог-зеркал и отражение фар фургона в лужах. Теперь все дороги будто слились в одну: мокрые деревья, облетевшие листья, мертвые ветки, черные поля и отсыревшие изгороди, поваленные ветром.
– В жопе, – повторяет Дэвид. – Ни поездов. Ни дорог. В полной жопе.
Шарлотта зевает.
– Я с копыт валюсь, – говорит она.
Радио ей надоело часа три назад, и теперь, кроме болтовни, Джули слышит только хлюпанье шин по воде на дорогах да жужжание «дворников» и радиатора.
Впереди на дороге валяется, загораживая проезд, очередной здоровенный сук.
– Дэвид, – говорит Джули, притормозив. – Сук.
Они уже выработали своего рода систему. Если есть обходной маршрут, они едут по нему. Если нет, а сук достаточно маленький, Дэвид его убирает.