— И что это всех вдруг так заинтересовала моя нога? Вот и малец тот сопливый возле ее подъезда, — затылок качнулся в мою сторону, — спрашивал про ногу. «Почему это, дядя, у вас в ноге железяка?» Бандитская пуля, вот почему.

Туг засмеялся перчаточный. Глухо так, будто стесняясь.

— Да ведь без этого мальца мы бы до сих пор это… гадали, кто в цирке главный волшебник!

Водитель в ответ только покачал головой.

Это был Тимка, больше некому. Это он меня выдал. Господи, а я-то надеялась, что пронесло…

Вот, значит, почему на нас охотились. Им нужен инициатор! Если бы как-то дать знать Артему… Он бы придумал выход. Но вдруг Артем точно так же едет сейчас, скованный и с мешком на голове, в другой машине, полной самодовольных лейтенантов?.. Нет, об этом лучше не думать. Взяли только меня. Хорошо, если Артем это уже знает, тогда он просигналит Отто и остальным, и они залягут тише прежнего, и никто не нападет на их след.

А мне надо выбираться самой.

Мобильник Марата заиграл вступление к раммштайновскому [14] «Ангелу». Он полез куда-то в нагрудный карман своей кожаной куртки, подбросил трубку к уху и выпалил:

— Слушаю!

Секунд пять из телефона доносились какие-то отрывистые выкрики, а потом Марат с чувством чертыхнулся, свернул на обочину и остановился.

— Что? Что там? — загалдели разом перчаточный и Инга.

Марат спрятал мобильник обратно, сложил ладони на руле и рявкнул:

— Коренева убили. Эта сволочь… — Он обернулся ко мне (лицо перекошено, стиснутые зубы сверкают, как сабли), привстал и протянул руку. Я подумала, что, наверное, он придушит меня прямо сейчас — без суда и следствия. Челюсть у него затряслась, переносицу пересекла глубокая трещина, а глаза язвили так, что не надо никакого оружия. От животного страха затрепетало нутро. «Я все скажу, — мысленно взмолилась я. — Все, что хочешь. Только про Коренева этого я слышу впервые. Я его не…»

Одновременно среагировали перчаточный и Сюзетта. Телепат схватил Марата за плечо и стал насильно поворачивать к себе, а кошка прижала уши и занесла лапу, целясь в судорожно распрямленный указательный палец, наставленный мне в лоб.

— Спокойно, — властно сказал перчаточный. — Помнишь, что Кузнецов сказал? Еще один номер — и вылетишь из отдела. И не просто вылетишь. Успокойся и расскажи толком.

Марат по-птичьи изогнул шею, обращая лицо к телепату. Тот разжал пальцы и выпустил наконец его плечо.

— Коренев и Лукин. Сгорели. Заживо. В машине.

Лейтенант Инга охнула и схватилась руками за лицо. Быстро-быстро захлопали ресницы. Плечи вздернулись.

— Эта сволочь, — продолжал Марат, — эта сволочь взорвала машину. При въезде на полигон.

— Кто из них?

— Цыбульский, хренов иллюзионист!.. Ребята ему дозу не рассчитали, надо было на хрен укокошить сразу. Бенарда выгрузили, а этот возьми и очнись. Подождал, пока очкарика оттащат на безопасное расстояние, и рванул. Сука. Давить их всех надо было еще летом. Коренев, твою мать!.. Единственный сын у матери! — Он снова перекинулся через спинку сиденья и заорал мне в лицо: — Единственный! Ты знала?! Она родила его в сорок пять! Твой гребаный дружок и ее тоже убил! У Лукина свадьба назначена была на следующей неделе! Я стриптизерш ему заказал на мальчишник! Что ж вы, суки, делаете?! — Он обессиленно упал на сиденье и уронил голову в ладони.

Впору было рыдать и мне.

О рухнувших иллюзиях, о неведомой старой матери неведомого Коренева, о невесте, ставшей вдовой до свадьбы, и о Петре Цыбульском, которого мы все звали Питом. Господи, звали… Пит…

И об Отто Бенарде, моем Отто.

— Кузнецов-то о чем думал? — зло пробормотал перчаточный. — Нашел кого посылать за Факелом…

— А выбор был? — глухо отозвался Марат. — Ну послал бы нас с тобой — что, тебе легче было бы? Народу-то в отделе, поди, не рать…Ты погоди, еще эта, — кивок в мою сторону, — себя не показала. Надо было и ее уколоть для профилактики. И кошку выкинуть к чертям. А то мало ли…

Перчаточный повернулся ко мне:

— Все слышала? Будешь выделываться, это самое… приголубим так, что мало не покажется. Марат у нас это… парень горячий. А начальству скажем — преступница погибла при попытке к бегству. Все ясно?

— Все, — прошептала я, вжимаясь в сиденье.

Марат завел машину и вывел на трассу. Дальше двинулись молча.

Несколько часов я упорно шторилась. То лейтенант Инга, то перчаточный время от времени пытались меня просканить. Он пару раз расчехлял левую руку и брал меня за запястье, как будто собирался пощупать пульс; но и так ничего не вышло, это видно было по его раздосадованной мине.

Все равно надо выбираться.

Как-то остановить машину и выскочить. Получится ли телекинезом заставить двигатель заглохнуть? Возможно, но это на самый крайний случай. Я не сильна в технике. Если я нарушу в механизме что-то важное, может статься, что мы все кувыркнемся в кювет и выживших не будет.

Если бы тут был Артем… Он бы, наверное, превратил бензин в воду.

Если остановить машину изнутри не получается, надо попробовать воздействовать извне. Как — еще не знаю. Главное — остановить и выскочить.