— Слушаюсь, — рявкнул сержант и умчался со скоростью, способной вызвать, наверное, зависть у эльфов.

Водители двух машин такси, нанятых на окраине города, с восхищением наблюдали редкостную сцену. И запоминали до мельчайших деталей, чтобы потом пересказать всем знакомым. Еще бы! Ведьма приехала, построила дагов, и ни один не пикнул в ответ. А что им оставалось? Не кто-нибудь распорядился, сама Нора Эрс. Городская, которую забрал в свою службу, по слухам, чуть ли не президент…

Телефон на руке нехотя дернулся, отмечая вызов чужого человека. Нора с неприятным предчувствием поднесла трубку к уху.

— Ты что, совсем рехнулась на вседозволенности? Я тебя вывел в люди, я же и зарою. Поняла, детка? — тихо и медленно, с трудом сдерживая крик, выговорил генерал Шакир. Чуть помолчал и сменил тон: — Мальчишка мне нужен. Он прирожденный инструктор и глуп, как полено. Зачем тебе убогий, оставь его и не будем ссориться. Ты плохо представляешь себе, что я могу. Я испорчу жизнь всем, кто тебе дорог. Слышала? Всем! И только потом займусь тобой.

— Ты вообще-то говоришь с ведьмой. — Нора ощутила, что едва сдерживает себя, шевельнула пальцами, ставя заслон от подслушивания, и заговорила громче: — Не доводи меня до греха.

— Ты не единственная ведьма в Альянсе, — презрительно рассмеялся Шакир. — У меня есть полная защита. И сейчас — тоже.

— Личная преданность, а, зайка? — оскалилась в улыбке Нора. — Ну-ну…

И стала кое-как привыкать дышать сквозь свою злобу, плотную и душную, беспросветно-черную, требующую выхода в форме веского, наполненного силой пожелания. Еще вдох-выдох, остужаем гнев до контролируемого уровня, успокаиваемся… Фиксируем руки: нечего им плести втихую проклятие, пока не активированное, но уже мощное. Улыбаемся без скрежета зубов и говорим спокойно, как подобает взрослому человеку, постепенно убедила себя Нора.

— Я не единственная ведьма. Но я — лучшая, — вымолвила она, гордясь ровностью тона. — Уймись, ничего такого страшного и дурного я не делаю. А защита… Зайка, икота — моя любимая шутка. Милая, безобидная и простая. Первый курс колледжа.

— Ык…

— А ты говорил — защита, — посочувствовала Нора мягким и ласковым тоном, вполне достойным бесподобной и опытной Эрики. — День впереди длинный, зайка. Пусть твоя новая подружка попрактикуется в работе ведьмы, снимет воздействие. Ей пойдет на пользу. Точнее, им обеим. А ты шалун, генерал. Две ведьмы сразу — и обе лично преданны… Захочешь обсудить мои способности — звони. И запомни: тронешь моих родных, тех, кто мне дорог, икотой не отделаешься. Сегодня же займусь этим. Называется у нас, у ведьм, «заменитель совести». Сгрызает печень быстрее цирроза. Усвоил?

— Ык… Стерва!

— Знаю. Спасибо, что заметил. Между прочим, давно пора было усвоить: я больше не детка, я выросла. Так сказать, твоими стараниями воспитана… А ведьм ты на сей раз себе подобрал совсем негодных. Смотри, как бы им не надорваться, занимаясь мною. Ведь уже потеют, а я ровным счетом ничего не предприняла. И еще. Мой браслет с заклинанием защиты до сих пор носишь? Тот, что тебе выдала Марша, когда мы ловили эльфов у Барьера. Руку не жжет?

— Гнусная… ык… грязная…

Нора тряхнула волосами и устроила на руке телефон, снова ставший браслетом. Огляделась, словно Крыса мог прямо сейчас оказаться рядом и посоветовать что-то полезное. Или прикрыть спину. И погладить шею, скованную болью. Сдерживать гнев иногда труднее, чем выпустить его на волю. Интересно, Шакир вообще понимает, что выжил только что исключительно благодаря курсу самоконтроля, преподаваемому лично Эрикой Рос? И еще благодаря книге королевы, само собой.

Тим уже вернулся, смешной и почти незнакомо выглядящий в своей нынешней измятой гражданской рубашке не по размеру. Брать вещи пришлось наспех, в первом попавшемся магазине для полных. Все, что годилось на плечи, мешком висело на животе — тучные люди ничуть не похожи сложением на бывшего сержанта. Нора улыбнулась ему, оглянулась на окаменевшего навытяжку майора. Дернула плечом, снимая заклинания неподвижности и тишины.

— Идите. С генералом Шакиром мы уже обсудили вопрос. Он согласен… в целом. И запомните: порвете бумажку — сильно пожалеете. С болью, знаете ли.

— Вас понял, — щелкнул каблуками майор, зеленея то ли от злости, то ли от страха.

— Прекрасно. Нет ничего лучше взаимопонимания. Идите, вольно.

Тим усмехнулся, распахнул дверцу первого такси для Норы. Сам сел рядом с водителем и стал показывать дорогу.

Все пятеро детей жили в сарайчике, собранном из случайных материалов, — ящиков, старых столешниц и прочего мусора. Судя по внушительным размерам и изрядной прочности нелепой конструкции, сооружал ее именно Тим. И делал это усердно. Дети встретили бывшего сержанта дисциплинированно, свою радость громко не демонстрировали. Нора отметила: одеты кое-как, но тепло, опрятно, в чистое. «Пол» в сараюшке застелен драными коврами, усердно подметенными.

Новость о том, что их принимают в колледж, дети выслушали с радостью. Особенно когда выяснилось, что Тим будет их навещать, жить всех поселят рядом, в одном здании. В такси загрузились быстро.

— У твоих налажена дисциплина, — похвалила Нора. — И очень чисто.

— Так оно правильно, — гордо кивнул Тим. — Нельзя в грязи. Никак. Я им объяснил.

— Наверное, все деньги уходили на еду. Сколько сейчас платят сержанту у дагов, если не секрет?

— У мине порицаниев было много, — огорчился Тим. — Вычетов тоже. То в клубе кого воспитаю, то на улице. Но пятьсот-то руни в месяц оставалося.