– Афанасий Игнатьевич, вы знаете, что всем нам грозит, – тихо произнес Алексей, подходя к тестю. – Неужели вы допустите, чтобы ваши дочь и внук оказались за решеткой, а ваши заводы были отчуждены в пользу государства? Подумайте только – имя Беспалова станет синонимом ренегата и труса...

– Трусом я стану, если, как того хотят только что ушедшие отсюда лощеные мерзавцы, пущу себе пулю в лоб, – заявил Беспалов. – Я не могу идти против своей совести и нашей православной религии! Да что же это такое, Господи? За что ты посылаешь мне на голову такие испытания? Сначала катастрофа поезда и уродство Танюши, затем история с Игнатом, который – тьфу, гадость какая! – оказался поганым содомитом, потом смерть Кирилла и убийство на дуэли Васечки. Словно рок какой-то навис над нашей семьей! И все началось...

Внезапно миллионер уставился с большим подозрением на Алексея и произнес изменившимся голосом:

– Началось все с того момента, как ты вошел в нашу семью!

– Афанасий Игнатьевич, о чем вы? – похолодел Алексей. Ну надо же, наглый старик, вор и убийца, трясущийся за собственную жизнь, пытается найти причину, почему не надо кончать жизнь самоубийством!

– Ну конечно! – ахнул Беспалов. – И ведь чертежи были у тебя, причем в течение долгого времени, ты лично вез их во Владивосток. У тебя была отличная возможность изготовить копии. Я ищу врага вовне, а враг-то сидит в собственной семье!

«И как только Беспалов все понял?» – билась в голове Алексея одна-единственная мысль. Такого просто не может быть! План был уже практически осуществлен, оставалось всего один шаг до победы, и вот тебе...

– Уверяю вас, Афанасий Игнатьевич, что я не имею никакого отношения ко всей этой страшной истории, – заявил Алексей.

– И я, представь, тоже, – бросил зло миллионер. – Однако ожидается, что я застрелюсь. Ну так вот что. Если для тебя благополучие нашей семьи что-то значит, возьми на себя вину и пусти пулю в свой лоб. Скажи контрразведке, что именно ты сотрудничал под моим именем с германцами. Ну, давай, чего же ты ждешь?

Алексей взял в руки револьвер, повертел его. Беспалов продолжал:

– Теперь я понял, за всем стоишь ты, Ян! Только зачем, спрашивается? Ну конечно, твоя цель – завладеть моими деньгами! А ну отвечай, мерзавец, имеешь ли ты отношение к смерти моих сыновей?

– Вы чрезвычайно догадливы, Афанасий Игнатьевич, – выложил правду Алексей. – Помните ли вы еще профессора Спасовича?

– Этого слизняка и хлюпика? – нахмурился Беспалов. – Да, но какое отношение....

– Я – его сын, – ответил Алексей. – Вы убили моего отца и сгубили мою семью, и я то же самое сделал с вашей.

Беспалов на мгновение замер, лицо его окаменело. Затем он начал подниматься из кресла со словами:

– Я тебя сотру в порошок, мерзавец...

Алексей, стоявший сбоку от кресла, выстрелил. Туша миллионера опустилась обратно на бархатное сиденье. Молодой человек осмотрел дырку в виске, откуда лилась кровь. Нет, не так он планировал финальный аккорд в своей симфонии мести! Беспалов должен был пустить пулю в череп самостоятельно, но ведь не оставалось ничего иного, как пристрелить миллионщика.

Обтерев револьвер, Алексей вложил его в безвольно повисшую руку Беспалова и, заслышав шаги, быстро подошел к двери кабинета и распахнул ее. Оттолкнув встревоженного слугу, Алексей сказал:

– Сюда не входить.

– Ян Казимирович, я слышал выстрел... – начал тот, и Алексей заявил:

– Произошло несчастье, Афанасий Игнатьевич погиб при чистке оружия.

Слуга ахнул и отступил прочь. Алексей подошел к телефону, набрал номер, указанный в визитке, и, заслышав голос, произнес:

– Вы должны немедленно приехать, господин Беспалов только что скончался.

Затем он направился в спальню жены. Татьяна уже была на ногах.

– Я должен сообщить тебе трагическое известие, – заговорил Алексей. – Твой отец только что покончил с собой.

– Нет! – воскликнула Татьяна.

Малыш заплакал. Алексей подошел к жене, схватил ее за плечо и прошептал:

– Он работал на немцев, за что и поплатился жизнью. Однако никто не должен знать об этом, ты поняла?

Безжизненное, похожее на страшную маску лицо Татьяны не выражало ни малейших эмоций, только из зеленых глаз струились слезы.

– Кровь, – прошептала она, – кровь!

И ее рука дотронулась до щеки Алексея. Он отшатнулся, и женщина с тихим стоном потеряла сознание. На крик мальчика в спальню влетела одна из служанок. Алексей подошел к большому зеркалу и оглядел себя – так и есть, когда он застрелил Беспалова, на кожу попали капли крови. Он тщательно вытер крошечные точки крови с бледной кожи платком.

– Ян Казимирович, господа офицеры желают видеть вас, – доложила ему другая служанка.

Алексей спустился по лестнице вниз – наступала новая эра. И это была его эра!