Жанна не обижалась на него. Вернее, обижалась, наверное, но как-то неагрессивно. Она никогда не позволяла себе выпадов типа: «Ну вот, из-за того, что ты нас бросил, мы стали хуже жить!» Или: «Это ты виноват, что всем теперь плохо!» Она как-то пыталась понять его и почему-то, скорее, жалела отца, чем осуждала. И все же Жанна прекрасно понимала, что ситуация в их с мамой жизни складывается неблагоприятно именно из-за отца, именно из-за его так никем и не понятого до конца ухода.

А Инесса стала чахнуть, болеть… и все чаще позволяла себе слово «ненавижу» в адрес бывшего мужа. Она буквально сгорала от обиды, непонимания, непрощения. И любила его, и терзалась, и ненавидела, и ждала… Но больше всего обижалась и обвиняла его в своей несчастной судьбе.

Жанна, погруженная в заботы о своем трудоустройстве, материальном благополучии и налаживании хоть какой-то личной жизни, пристального внимания на мать в тот момент не обращала. Но однажды, когда Инесса собиралась на работу, в ее комнату вошла Жанна.

— Ой, мам! Что с тобой?! — Жанна с недоумением уставилась на худые плечи матери и чуть ли не детские тонкие руки.

— А что? — Инесса окинула себя взглядом. — Юбка что-то великовата стала. Ты про это?

— Ну да! И юбка… И плечи как-то заострились. Ты так похудела, мам!

— Похудела, да! — легко согласилась она. — Я тоже заметила.

— Мам, тебе бы врачу показаться…

— Какому врачу?

— Ну я даже не знаю… Начни с терапевта, что ли… Неважно ты выглядишь. И похудела, и лицо осунулось… Круги под глазами, волосы тусклые…

— Несчастье, доченька, никого не красит, — завела мать заезженную пластинку.

— Мам… — Жанне не хотелось возобновлять разговор об отце. Таких разговоров у них уже случилась не одна сотня, и развивать больную тему не было никакого смысла. — Мам! Проверься! А? Хочешь, я тебя запишу?

— Ну запиши… — равнодушно согласилась Инесса.

Инесса послушно ходила по медицинским кабинетам, регулярно сдавала анализы и в конце концов выслушала пожелание врача встретиться с кем-то из родственников.

— Зачем? — спросила она.

Врач немного помолчал перед ответом, как будто решаясь, говорить — не говорить, потом ответил:

— А впрочем… Сейчас такая тенденция среди медиков… Честно говорить пациенту его диагноз. Вы готовы выслушать?

Инесса усмехнулась, мол, и не такое выслушивали.

— У вас рак. Рак матки.

Она осталась сидеть, как сидела. Казалось, ни один нерв не шелохнулся в ней. Во всяком случае, внешне никак не отреагировала на это сообщение.

Врач ожидал чего угодно: неверия, криков «нет!», «не может быть!», истерики, опустошения, мольбы в глазах, недопонимания… Только не такого тотального равнодушия. Тем не менее продолжал:

— Степень невысокая. Шансы на выздоровление есть. При интенсивном лечении я осмелюсь предположить благоприятный прогноз.

Инесса сидела, сложив руки на коленях, тупо смотрела сквозь врача и думала: «А зачем мне лечение? Да еще с благоприятным исходом? Рак — прекрасная возможность побыстрее уйти и не страдать уже больше! Чем быстрее, тем лучше. А мне про какие-то шансы! Что ж, все к лучшему!»

Она сказала врачу только одно слово:

— Спасибо. — И направилась к выходу.

Таких пациентов у этого врача не было никогда. Он предполагал, конечно, некоторый шок после подобного известия, но не до такой же степени…

— Постойте! Постойте! Давайте обсудим лечение. Я вам направление в Онкоцентр выпишу.

Но Инесса уже взялась за ручку двери, повторила свое холодное «Спасибо» и покинула кабинет.

— Ну что, мам? Что сказал врач?

Инесса скривилась на вопрос дочери и махнула рукой:

— Да ерунду какую-то сказал.

— Какую ерунду, мам?! Диагноз тебе поставили? Лечение назначили?

Мать сделала вид, что не слышит, загремев кастрюлями на кухне. Но Жанна не унималась. Она пришла с работы усталая, раздраженная, абсолютно неудовлетворенная прошедшим днем. А тут еще мама со своими капризами. Неужели трудно ответить на вопрос?

«Ладно! — решила про себя Жанна. — Потом».

Но и потом пришлось неоднократно возвращаться к этой теме, пока мать, наконец, не ответила ей:

— Рак у меня нашли…

Причем ответила с некоторым вызовом и чуть ли не тайной радостью, как показалось Жанне.

Услышав такое, дочь буквально открыла рот и долго переваривала страшную новость. Затем попыталась найти слова типа: «Ой, а вдруг это ошибка?!», «Да не бери в голову, все обойдется!», «Давай попробуем еще раз обследоваться!». Однако натыкалась на такое безразличие в глазах матери, что каждый раз останавливалась на полуслове.