Она посмотрела озадаченно.

– Какого ответа вы от меня ждете?

– Ну, это и паровозу понятно! Вы мне нравитесь! А я вам?

– По-моему, вы увлеклись, - задумчиво сказала сиреневоглазая.

– Да, меня иногда заносит!
– разоткровенничался Виктор.
– Зато я талантливый и нежный! И скромность в данном случае ни к чему.

Девушка прикусила губу, чтобы не засмеяться.

– Вы сумасшедший?

– Есть такое дело!
– легко согласился с ней Виктор.
– А вам нравятся только нормальные?

– Вы наглый, - отметила она.

– Я откровенный, - поправил ее Виктор.
– Вы просто невнимательны! И я очень боюсь, что вы сейчас уйдете, и я вас больше никогда не увижу!

– Ну и что?
– пожала плечами незнакомка.

– Как что? Как что?! А вдруг вы - моя судьба?

– Я тороплюсь, - не слишком уверенно заявила она.

– Судьба всегда торопится! Закон жанра! Давайте встретимся вечером, Таня...

– Меня зовут Оксана...

– Наконец-то!
– обрадовался Виктор.
– На один, хоть и незапланированный вопрос, вы все же ответили. Я жду вас в семь у метро "Парк культуры".

Он ни минуты не сомневался в том, что она придет. И она действительно пришла.

– Кто это был с тобой вчера в "Октябре"?
– спросил Виктора на следующий день Гера.
– Мы с Ниной случайно видели, но решили не подходить. Где ты ее нашел? Настоящая красавица!

– С этим не поспоришь, - пробурчал Виктор.
– И вправду настоящая, породистая... Увидишь такую и сразу же хочется ее накормить, напоить и спать уложить. Самая обыкновенная красавица, и все! Никакая! И не искал я ее вовсе. Таких сколько угодно, как она! Тысячи!..

А Таня только одна...

Но фортуна в очередной раз перетряхнула перед ним ящик с лотерейными билетами: ну, опять тяни! И Виктор с готовностью запустил туда лапу: что еще приготовлено на его долю, что осталось у судьбы про запас? Он кое-что в состоянии у нее пока вырвать, выцыганить, не задумываясь о том, что его ожидает дальше. Не надо зацикливаться на одном и том же! Что там дальше, что дальше... Да какая в общем-то разница!..

Дальше - тишина...

Виктор еле дождался следующего, второго Таниного появления. Он вообще не ложился тогда спать, а только болтался босиком по мастерской и ждал ее, ждал, ждал... Облачко возникло снова совершенно неожиданно.

– Я думал, ты больше никогда не придешь, - тихо сказал Виктор.
– Что ты вчера мне просто показалась, померещилась... Первый и последний раз в жизни... Алешка ничего не заметил.

Облачко покружилось под потолком и остановилось.

– Значит, она была красавица, - задумчиво произнесла Таня.
– И ты, наверное, ее любил...

– Ну да, если, конечно, это называется любовью, - без всякого удивления отозвался Крашенинников.
– Было, а потом прошло... И колокола уже давно по той любви отзвонили. Как ты думаешь, Танюша, почему я тогда вдруг так скоропалительно женился?

– Ты ведь сам только что объяснил, - сказала Таня и опустилась пониже.
– Ты был влюблен...

– Влюблен?!
– Виктор скорчил удивленную гримасу.
– Я тебя умоляю! Влюблен... Да нет, ерунда! Мало ли что я сдуру брякну! По закону жанра! Хотя девка, конечно, оказалась прикольная. Нужен был кто-то, и ничего больше. Чтобы рядом кто-то болтался... Жест отчаяния... Я просто задал ей вопрос поэта: "Когда ж ты, Оксана, полюбишь меня?" А она взяла и ответила. Вот и все! Почему-то девушка слишком быстро и легко постигла предложенную мной игру в тесты. Вопрос - ответ, вопрос - ответ... Я жил тогда по инерции, не обремененный никакими стремлениями, усилиями и обидами. Впрочем, я до сих пор так живу... Я и женился по инерции. Это страшная сила, чудовищная, я не знаю на Земле ничего более безумного и зловещего, Танюша. Люди по инерции совершают самые трагические поступки и самые жестокие ошибки в своей жизни. Мне очень поплохело без тебя! Выпал в осадок... - Он помолчал.
– И все это знали и обо всем догадывались, но делали вид, что у меня все хорошо и прекрасно. Мрак! Просто деваться было некуда от этой массовой догадливости и прозорливости! Какие они все - и Гера, и Алексис, и Татка, и Нина, и их родители!
– были умные, тонкие, сообразительные! До тошноты, до отвращения! Мне иногда хотелось самому себе заехать по физиономии, а заодно съездить по уху Герке с Алешкой за эту никому не нужную, бессмысленную, светскую чуткость и осторожность, с которой они со мной обращались, за эту проклятую интеллигентность! Что толку мне было с Оксаниной бесподобной красоты? Одна только радость появилась: Ксения тут же проглотила арбуз... А я очень хотел ребенка.

Таня засмеялась.

– Танюша, - потянулся к ней Виктор, пытаясь обнять легко проплывающее между пальцами, скользящее облачко, - Танюша, скажи, почему у нас с тобой не было детей?

– Странный вопрос!
– удивилась Таня.
– Ты разве забыл, Витя, что сам всегда этого панически боялся и принимал всяческие меры?
– Она снова засмеялась.
– А я тебя часто нарочно пугала, что просчиталась и теперь непременно тебе кого-нибудь рожу...

– Господи, какой же я был дурак!
– простонал Виктор.

– Ну почему же был?
– лукаво поинтересовалась Таня.

– Язва!
– отметил Виктор.
– Но Ксения обладала одним немаловажным качеством, которое я всегда ценил в женщинах превыше всего: умением промолчать и не задавать лишних вопросов. Момент, Танюша, я сниму трубочку... Кто-то ко мне ужасно рвется.
– Он лениво подошел к телефону.
– А-а, это ты... я, понимаешь, не сразу врубился. Хочешь меня увидеть? А какой у тебя расклад? Нет, я сегодня до упора... Да пойми ты, кукла: у меня стоит срочная работа! Там конь еще не валялся! Да, это значительно важнее! Только не начинай выяснять отношения! Твое настроение мне по фигу!
– Крашенинников раздраженно швырнул трубку.
– Видишь ли, Танюша, - медленно сказал он, закуривая, - даже в сказках не всегда бывают счастливые концы: Лиса все-таки съела Колобка, растаяла Снегурочка, рухнул теремок!
– Он улыбнулся.
– Услышав в первый раз сказку про теремок, двухлетняя Танька заревела, как безумная! Я ее с трудом успокоил. С тех пор выбирал сказки лишь с чудесными развязочками. В них есть свой глубокий и прекрасный смысл, который мы часто недооцениваем и недопонимаем. Дети - куда более чуткие существа.