Васильевка, куда мы направлялись, была в отличие от Привета достаточно густо населена. Навскидку могу вспомнить о минимум пяти больших общин-группировок и десяти семьях Изменённых. Чем они занимаются? Да я вас умоляю, чем можно заниматься в Районе? Также как и рейдеры, пользуясь тем, что им многое здесь по барабану, к примеру, туман, который сразу убивает нормального человека, собирают артефакты. Потом они продают их через отработанные каналы, и через них же получают то, что в Радостном не отыщешь днём с огнём. Не говоря про постоянно необходимые оружие, боеприпасы и амуницию с экипировкой, хотя, опять же, комбинезоны здесь редко кто носит. Обходятся собственными свойствами, толстошкурые.

Неплохой доход местным приносит деятельность, связанная с выращиванием и производством наркоты. Смешно, но это так. Мало того, что растительные галлюциногены Района намного интереснее для тех, кто живёт за Периметром, так ещё есть возможность создавать такие "синтетики", за производство которых на Большой земле немедленно дают "вышку". Здесь же их производят и потом сбывают через постоянные каналы через Черту. Мы в "быстром реагировании" про всё это знали, и когда могли – валили таких курьеров, уничтожая груз. Было это правда всего несколько раз, а потом или маршруты изменили, или, скорее всего, среди наших нашлась "крыса", сливающая графики работы группы и прочее. Сущность человеческую никак не изменить, и если есть возможность хорошо заработать на том, что убивает людей, так всегда найдётся тот, кто это сделает.

Нет, вы не подумайте, что мы все из себя благородные и никогда не приторговывали местным "самосадом", к примеру. Было дело, толкали сами со Сдобным, когда не на чём больше было заработать. Но одно дело – продавать Марию, которая дочь Хуана, и совершенно другое – заниматься "красным", стопроцентное привыкание к которому начинается с первой дозы. А умирают от его применения спустя всего лишь полгода. А мне, в бытность мою обычным подростком, хватило наблюдений за теми, кто был мне близок и убивал сам себя обычным "герычем". Ненавижу наркотики и тех, кто ими занимается, потому и поступал так, как и многие товарищи по реагированию.

Изменённые, живущие здесь, в основном выращивают целые плантации конопли, которую подвергают целому циклу обработки, после чего отправляют к покупателю. Это основной заработок и хлеб трёх общин и нескольких семей. Все они входят в группу, во главе которой стоит один из местных патриархов, Бабка Матрёна. Корявое, изломанное некогда Волной страшилище непонятного возраста, жестокая и беспощадная, с живым компьютером и калькулятором в голове. Скорее всего, что именно она была тем самым местным, кто "торчит" Сдобному за оказанную услугу. Это напрягало, если честно, так как прикинуть все плюсы и минусы эта мадам могла легко. А в подчинении у неё около тридцати гавриков, хорошо вооружённых и боевитых до неприличия, между прочим. Не самые сильные противники, так как всё-таки здесь стараются не лить много крови "своих" и опыта маловато. И соблюдают нейтралитет, не нарываясь зря на приходящих из-за Черты, но всё же. Так что держать нам уши навострёнными ещё ой-ой сколько.

Чугун неожиданно зашевелился и застонал, да так бодро, что мы еле удержали носилки в руках. Сто с лихвой килограмм живого веса – это вам не шутки, скажу честно. Но удержать удержали, и то хорошо. В себя он не пришёл, и чуть задержавшись, дожидаясь, пока бродяга успокоится, мы двинулись дальше.

Пугающее зрелище… я про то, что вокруг. Город, который умер и воскрес, наполнившись каким-то странным подобием жизни после смерти. Дома, большая часть которых давно и упорно разрушается, приходя в полную негодность. Поваленные заборы из досок и профилированного листа, краска с которого давным-давно сошла и висит теперь лохмотьями. Асфальт, разорванный на куски прорастающими упорными побегами, раскрошившийся там, где поработали солнце, температура и осадки, петляющий еле заметной тропой. Запахи, которые здесь в основном от перегноя, разлагающихся туш и тел, застоявшейся воды и прочей, столь же приятной мерзости. Стаи местных вездесущих ворон, седлающих редкие провода линий электропередач, не поваленных на землю временем. Живность, непонятного вида, которая здесь очень активна и которой очень много. Крысы, недопёски, хорьки-переростки, бррр… всякой твари по паре.

Умершие сады и огороды, на которых сейчас буйными джунглями разрослись такие джунгли, что и заходить-то боязно. И это всё у вас перед глазами, и когда видишь в первый раз, то даю вам честное и благородное слово, что первое впечатление – я в компьютерной игре. В страшной, непонятной и безумной, потому что понять, что всё это настоящее и живое – тяжело.

– Впереди движение, приготовились. – Голос Скопы в наушниках сразу вернул в действительность. – Пять объектов, прямоходящие, если судить по параметрам.

Ну, здрасьте, приехали… Метнуться в сторону ближайшего укрытия быстро и грациозно не удалось, проделали мы это как танцующие танго бегемоты, или какие другие слонопотамы. А как ещё, учитывая того, кого несли в руках?

Кузов давно сгнившей ВАЗовской модели совсем древнего типа, "Приоры" или "Калины", оказался вполне даже неплохим укрытием, особенно в отсутствие альтернативы. Осторожно положили носилки, а сами залегли в густых зарослях борщевника и псевдо-амброзии, которые давали ощущение "страус воткнул голову в песок". Что поделаешь с собственной психологией, когда нервы на пределе? Да ничего.

Скопа осталась чуть впереди, скрывшись за одиноко торчащим столбом с железкой наверху, к которой, скорее всего, когда-то крепился фонарь. Мы ждали, понимая, что сейчас может решиться многое. Кто мог идти навстречу, не откликаясь на "свой-чужой", как не местные? И контакт нам хотя бы первоначально сможет показать то, что теперь придётся ожидать в течение всего нашего пути к цели. Из-за поворота показались приближающиеся фигуры. Я поднял автомат, наведя на них прицел, пальцем прижал сенсор приближения, пытаясь рассмотреть тех, кто шёл нам навстречу.