Цепляясь за косяк, Женя медленно поднялась на ноги и перешагнула порог. Никого. Если не считать пса у камина.

– Привет, толстый! – сказала она ему.

Собачья задница закрутилась с утроенной энергией. Женька всегда подозревала, что эту породу вывели, скрещивая толстых зайцев с не менее толстыми свиньями. Поэтому от друга человека в ней осталась разве что способность любить. По-собачьи преданно. Все остальное – упитанная тушка, уши торчком и неуемный аппетит - было унаследовано от настоящих предков.

– Где же твои хозяева?

Собака перевернулась и хрюкнула.

– Прости, друг, я тебя не понимаю, - Вздохнула Женька. Она заметила возле камина низкий темно-синий диванчик со следами собачьих когтей и поковыляла к нему. От голода перед глазами плавали круасаны Мамаши Мурр. – Твой хозяин не Шепот случайно? Куда же он подевался?

– Родион Петрович понес Тимку в лазарет. Его подрали сильно, - ответила собака тоненьким голоском.

От неожиданности Женька тоже хрюкнула и плюхнулась на диван.

***

– А ты Тимкина подружка? – спросил пес и, кряхтя, поскреб задней лапой живот.

– Да… То есть, нет. Я его ученица, - Она не верила своим ушам, тем более что глаза никак не подтверждали услышанного – розовый язык бульдога почти не шевелился. Может, это собака-чревовещатель?

– Правда? Я тоже ученик. Только - Родиона Петровича. Он меня учит людей лечить. Я уже могу головную боль дыханием снять. И раны руками стягивать.

– Руками?!! – Женька начала в растерянности искать у бульдога руки, но тут из-за подлокотника дивана вынырнула курносая физиономия мальчишки лет семи. Его волосы были совершенно белые, как рафинад или лунный свет. Или рафинад в лунном свете. А глаза наоборот – по-цыгански темные. – Что, не веришь? Спорим?

– Верю-верю, - С облегчением хихикнула Женька. – Я – Женя, а тебя как зовут?

– Федор. – Мальчишка сел рядом. На нем была фланелевая рубаха. Точно такая же, как у Шепота, только маленькая.

– Дядя Федор?

– Почему дядя? – Мультфильм про Простоквашино он, похоже, не смотрел.

– Да так, не важно, Федь. Значит, Шепот – врач?

– Нет, целитель. Это другое. Он взглядом может от гриппа вылечить и от этой, как ее, плевмонии…

– А ты?

– И я! Даже ногу сломанную могу срастить.

– Тоже взглядом?

– Почему взглядом? – Федя по-взрослому наморщил лоб. – Слова нужно правильные знать. Я вот знаю. Родион Петрович, когда хочет поспать, меня зовет и говорит: «Смотри, Федор, ты за главного. Если кому голову оторвет – не буди. Сам разбирайся». Знаешь, какой я талантливый? Чего смеешься? Не веришь?

Оттопыренные уши мальчишки вспыхнули малиновым цветом.

– Да, верю же! – У Женьки даже щеки свело, так она старалась не засмеяться. – А поесть у тебя не найдется?

Собака, услышав вопрос, радостно захрюкала. Наверное, слово «поесть» она знала не хуже своей клички.

– Тихо, Боров, ты и так полторта сожрал! – цыкнул Федя, на что толстый пес ответил громким урчанием в животе.

Неприметная дверь за камином отворилась, впустив приглушенный перебор гитарных струн и знакомого старика. Увидев Женьку, он, не говоря ни слова, шагнул к дивану, протянул руку и прижал сухие пальцы к ее шее. Пощупал пульс. Женька громко сглотнула. Ей стало не по себе от хмурого взгляда его желтых глаз с узкими зрачками.

– Федь, быстро на кухню. Тащи все, что найдешь. И чая горячего, покрепче. Наша гостья сейчас упадет в голодный обморок.

Белобрысый мальчишка немедленно испарился, а старик сел рядом. Куртки на нем уже не было – только джинсы и рубаха. На ногах смешные носки в красно-желтую полоску. Наверное, он не такой уж грозный, раз Федя его не боится, и Боров вон какой раскормленный. Злой человек собаку баловать не будет.

– Ты Женя? – Тихо спросил Шепот своим странным, хрустящим голосом, и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Прости, что пришлось тебя погонять. Тим мог не дотянуть.

– Что с ним?

– Сейчас уже все нормально. Утром встанет.

В комнату влетел Федор с полным подносом. Ученик целителя принес полбатона вареной колбасы, хлебную нарезку, кусок шоколадного торта, баночку с медом и большую кружку горячего чая. Женька накинулась на еду, пытаясь разом запихнуть в рот торт и отрезать себе кусок колбасы.

– Сейчас твой организм меняется от любой серьезной нагрузки. Перестраиваются мышцы, укрепляется скелет. Все это требует энергии, - объяснил Шепот, отбирая у нее нож и делая бутерброд.
– Пей чай, голова будет меньше кружиться.