Сам!

Встав на ноги, он с тоской посмотрела на свои ботинки. За все эти дни ему так и не удалось поменять их на нормальную обувь. Попив воды из пластиковой бутыли и сполоснув ею грязное лицо, Чухонь вышел из пещеры.

– Попутчики не нужны? – Услышал он за спиной тонкий голосок Малого. Грибок приплясывал на стене тоннеля, помахивая фиолетовой шляпкой.

– Не нужны, но тебя потерплю. Я к Арене.

– Во дела! И я туда же. Наши сегодня поют – послушать хочу.

– А чего тебя не взяли?

– Мал, говорят, еще! – Набычился грибок и перескочил на соседнюю стену. – Типа фальшивлю! А сами они не фальшивят? Специально сговорились, чтобы открытие Чемпионата испортить.

– Зачем это?

– Из политических убеждений! Их диктатура не устраивает, они за свободу слова. Хотят петь то, что хотят, а не то, что Глухому нравится.

– Ну и пели бы. Кто ж вам мешает?

– Э брат, как говорил один мудрый человек, «даже повешенные должны качаться в положенную сторону», а уж грибы и подавно обязаны петь, согласно линии Братства. Думаешь, так сложно нас всех под корень извести? Да проще простого. Грибницу в нужном месте из земли вытащить, химикатами сбрызнуть, тут мы все и сгнием. Так что на тебя, дружище, одна надежда.

– Ты меня ни с кем не перепутал? – Чухонь даже остановился от удивления. – Что я могу сделать? Против Глухого войной пойти?

– Не придуривайся. Ты уже все решил. Наш Старик сказал, что если тебя Большая крыса признала, значит, в тебе сила есть. А сила она, мил друг, как вода – отверстие всегда найдет. Вырвется наружу – мало не покажется.

Оставшуюся часть пути Чухонь шел молча. Он пытался понять, шутит Малой или говорит серьезно. По всему выходило, что серьезно. Хотя Крысомать эти грибы разберет.

– Пришли! – Чухонь повертел головой и, убедившись, что находится в том самом ответвлении, которое должно привести зараженных грызунов к Арене, сбавил шаг. Теперь он шел медленно, внимательно изучая стенки коридора.

Над последним коротким отрезком тоннеля перед выходом в гигантский зал, где находилось сердце шерстоканьего Чемпионата, потолок оказался срезан. Ответвление напоминало глубокую траншею метра три шириной и не меньше пяти глубиной. Чухонь тщательно измерил ее шагами и убедился, что если пытаться задержать крыс, то именно здесь. Лучше места не придумаешь.

Найдя то, что искал, он присел на корточки возле сены, пытаясь разобраться в своих чувствах. Да, его все еще душила ненависть к Глухому и Сиплому. Подвернись случай, убил бы, не задумываясь. Но после сегодняшней ночи и разговора с Малым, внутри начало зреть еще что-то. Что-то, чего пока Чухнь не мог понять. Он закинул голову и посмотрел на купол гигантского зала, венчающий темным колпаком подземную Арену. Совсем скоро под ней вспыхнут тысячи прожекторов, и братья, надев темные очки, потекут сюда из всех нор, чтобы попасть на главное событие года…

– Эй, хватит мышей ловить! Рот закрой, а то червяк свалится! – Вернул его к реальности Малой. – Начинается уже! Бегом наверх.

Не раздумывая, Чухонь двинулся за своим проводником. Тот вел его странной, не знакомой дорогой, между железных конструкций, составлявших скелет Арены. Вскоре они очутились в узком коридорчике, упиравшемся в бордовую бархатную портьеру.

– Где это мы? – Чухонь нырнул за занавес вслед за Малым, и застыл, открыв рот. В первый момент ему показалось, что он попал в филиал бункера Глухого. От бархата и позолоты рябило в глазах. Во второй момент стало понятно: так и есть – бесшабашный гриб привел его в ложу Старшего Сына Крысоматери.

– Где-где, в крысином гнезде! Ты, вроде, есть хотел? Дерни за веревочку, дитя мое. Вон ту, справа.

Там и правда была веревка с тяжелой шелковой кистью. Чухонь потянул ее, и с легким жужжанием из-за драпировки выдвинулся небольшой холодильник. В нем к огромной радости оголодавшего парня оказалось несколько сырных и колбасных нарезок, запечатанные в полиэтилен булочки, шмат сала и батальон бутылок с минеральной водой и соком.

– Ух, ты! Тебе повезло! – Прокомментировал Малой, стоя у него не плече. – Недавно пополнили. Давай, хватай, не стесняйся!

Официального приглашения с золотым теснением не потребовалось. Через десять минут сытый Чухонь видел свое будущее в самых светлых тонах и даже начал испытывать легкую благодарность к запасливому Глухому.

– А теперь вон туда загляни, - Посоветовал синегриб. – Там Безухий свои сменные ботинки держит. Он, чтобы ковры здесь не затаптывать, переобувается каждый раз.

Как ни странно Чухони снова повезло. В маленьком шкафчике из темного полированного дерева и впрямь лежали мягкие кожаные туфли. Даже размер оказался подходящим – видать, с ногами, в отличие от рук, у Старшего Сына все было в порядке.