— Ксаш попутала, госпожа, чесслово, — заскулил воришка, тыча Таше в руку её кошельком, — у меня мама дома больная…

— И как же твоя больная мама, — Таша вырвала кошель у него из рук, — относится к профессии сына, интересно узнать?!

— Он больше не будет. И маму расстраивать тоже не будет, — заверил её молодой человек. — Не будешь, правда ведь?

— Ааай, нет, не буду, правдААА, — завопил мальчишка, — не буду, сказал же!!!

— Отпустите его! — взъерошилась Таша.

Юноша покосился на неё:

— Он украл ваш кошель, лэн…

— Ему же больно!

— Во времена Бьорков за такое отрубали руки… Что, совсем отпустить? И к стражникам не обращаться для продолжительной беседы и препровождения в темницу?

— Мало ли… — Таша вздохнула, — вдруг у него и в самом деле больная мама. Нет, не надо.

— Ну, слово дамы для меня — закон, — молодой человек шутливо вскинул руки вверх, и пацан поспешил ретироваться, мгновенно шмыгнув куда-то за ларёк. — А вы что стоите, уважаемые? Расходимся, расходимся, ничего интересного, обычное дело.

Зеваки, не успев толком столпиться, разочарованно расползлись в стороны.

— Вы мой спаситель! Здесь всё, что у меня есть! — Таша, выложив на прилавок серебряную десятку и сунув кошель в потайной карман, прижала сумку к себе. — И как он только… Но как вы узнали?

— О, я просто увидел, как он лезет к вам в сумку. Он воспользовался вашей увлечённостью книгами, ну а я воспользовался его уверенностью, что за ним никто не следит, — улыбнулся юноша. Поклонился. — Бардэри Орглид к вашим услугам. Впрочем, для таких очаровательных особ просто Бадди.

У него было открытое, доброжелательное и очень симпатичное лицо. Светлые волосы небрежно взъерошены, поверх рубашки наброшена кожаная куртка, на поясе ножны с мечом. И клеймо на рукояти альвийское, подметила Таша. А ещё у него была очень приятная улыбка и очень честные голубые глаза.

И именно абсолютная внешняя доброжелательность Ташу и насторожила.

— Таша Кармайкл, — дождавшись, пока продавщица чиркнет амулетом по руне, мгновенно мигнувшей и истаявшей сизым дымком, девушка взяла книгу. — Рада знакомству и безмерно благодарна.

— А как я рад… — новый знакомый изогнул бровь. — Сказки?

— Легенды и мифы, — улыбнулась Таша, сунув томик в сумку. — Увлекаюсь фольклором.

— Сказки ложь, да в них намёк? А мне больше по душе фольклор в стихотворных формах.

— Ну, каждому своё. Хотя по сути особой разницы между песнями и прозаическими рассказами нет, истоки их в одних легендах. Всё дело лишь в изложении.

— Не могу с вами не согласиться. Позволите вас проводить?

Тревога била в маленький, но очень звонкий колокольчик.

— Эм… вообще-то… не стоит. Я иду всего-навсего до обелиска, и меня там должен встретить… друг.

— Невероятно! Думаю, вы мне не поверите, но я тоже направлялся к обелиску и тоже должен был встретиться там с другом, — воскликнул Бадди. Хитро прищурился, — очевидно, это судьба. Разрешите сопроводить вас до обелиска? Впрочем, если вы чего-то опасаетесь, не буду назойливым… В скольких аршинах за вами разрешите идти?

Таша хихикнула. Даже самый внимательный слушатель не различил бы в её смешке нервозности.

"…брось, он же такой милый, вокруг столько народу, а он спас твои деньги и заслужил маленькую награду. Ну что может случиться?"

— Что ж, так и быть, разрешаю вам сопровождать меня рядом, — милостиво кивнула Таша, вышагивая вперёд по брусчатке. — Вы из Пвилла, Орглид-энтаро?

— Бардэри-энтаро, умоляю. Можно и Бадди. Я привык, что Орглид-энтаро — это мой отец, и когда так именуют меня, сразу ощущаю себя старым пнём, — рассмеялся юноша. — К сожалению, я нездешний, но многое знаю об этом чудесном городке.

— А каким ветром вас сюда занесло, если не секрет?

— Проездом. По делам. Встречный вопрос — а вас, Кармайкл-лэн?

— У моего отца здесь… знакомые. Так что совмещаем дела с досугом и приятное с полезным, — Таша качнула головкой. — Ну, если уж вы многое знаете о Пвилле, может, поведаете мне что-нибудь об обелиске?

— Думаю, что мне стоит упомянуть лишь о том, что это Камень Силы. Тот самый… а остальное большая любительница фольклора должна знать сама, верно?

— Камень Силы? Воздвигнутый Ликбером Великим? — Таша недоверчиво покосилась на верхушку обелиска, зеркалом отражавшую солнечные лучи. — Вы не шутите?