Шрифт:
В Литве: 4 дивизии, 70 самолётов.
— Этого нам достаточно?
— Смотря для чего. Если для обороны — то явно нет. Для наступления после массированного применения тактического ядерного оружия — вполне достаточно… Однако. СССР взял на себя обязательство не применять ядерное оружие на Европейском ТВД.
— М-да… а кто же так планировал, и чем вообще доселе занимался Генеральный штаб?
— О, разными вопросами. Например, формировал Государственный Комитет по делам семей военнослужащих…
— Полезное, в принципе, учреждение. Кто стоит во главе?
— Изумительный человек. Выдвинут комитетом солдатских матерей, народный депутат Алексеев.
— Что за фрукт?
— Капитан третьего ранга… В аттестации указано, что он как-то раз в ресторане города Владивосток познакомился с женщиной. Переночевал у нее, унёс в качестве сувениров два её золотых кольца и ожерелье, которые и вернул даме в присутствии военного прокурора.
В учебном отряде подплава уличён в хищении спирта-ректификата. После чего избран народным депутатом… [49]
49
Подлинная история.
— Да уж… Гусары денег не берут! Только колечки с бранзулетками… Ох, чистить и чистить еще ваши авгиевы конюшни…
— Mala herba cito crescit! — Маршал Ахромеев был не чужд также и античной философской мудрости…
20 августа 1991 года. Пятнадцать часов сорок минут. Москва, Проспект Маркса, здание Госплана СССР
— Ну и как вы дохозяйничались до такого позора-то, а?
Николай Иванович Рыжков потупил голову и от стыда покраснел… В юности, работая в цехах Уралмаша слесарем, а после института — сменным мастером, он не полез бы за словом в карман.
Но… Четыре года он работал в Госплане, три года — в ЦК партии, пять лет — в Совмине. Конечно, оторванность от народа была большая, и некоторые особо колоритные словосочетания Рыжковым изрядно подзабылись…
Поэтому неизвестному, но чем-то неуловимо знакомому собеседнику отвечал он относительно культурно:
— Да в рот его чих-пых! Потому что перестройку предали.
— Кто предал? — с интересом спросил Лаврентий Павлович.
— Кто-кто. Конь в пальто. Те, кто начинал, те её и предали. В январе 87-го был очередной пленум ЦК.
Я и другие члены Политбюро настояли перед Горбачёвым, чтобы было сформулировано то, что мы вообще собираемся делать, куда мы вообще идём и что же такое — перестройка. Кстати, это горбачёвские журналисты придумали термин «перестройка».
Мы говорили ему: «Давайте, наконец, сформулируем, что же это такое — перестройка. Почему каждый из нас понимает это по-разному?»
И пленум определил это. Если я не ошибаюсь, то получилось семь постулатов, или семь положений, перестройки.
Если вы мне сейчас их принесёте, то я подпишусь под ними. В них говорилось, что мы не будем менять общественный строй, там говорилось о совершенствовании социализма. Кто был против этого?!
Я и сам был за то, что необходимо совершенствовать государственное или партийное устройство. В тех документах ни слова не говорилось, что надо распускать СССР.
Было сформулировано то, о чём я говорил. Я и сегодня подпишусь под теми решениями.
Но! Постепенно, год за годом — 88-й, 89-й годы, — мы стали уходить от этих решений. Это потом Горбачёв сказал: «Разве мог я тогда сказать в открытую о своих мыслях? Мне же тогда по шапке бы дали». То есть теперь понятно: он уже тогда задумывал изменить общественный строй.
А намерения… Да, были неплохими. Если бы мы чётко держались их, совершенствовали бы потихоньку систему, то это было бы близко к тому, что делают китайцы на протяжении последних десяти лет.
— А долги зачем набрали? — с укором спросил Берия.
— Вот вы мне говорите: «Набрали долгов». Да не брали мы их! Что, я за Косыгина отвечать должен?
Это он брал… — начал оправдываться «плачущий большевик». — И потом, семьдесят миллиардов на триста миллионов населения — это чепуха. У нас никогда не было проблем с деньгами. Мы немедленно расплачивались, час в час.
И вот еще Горбачёва надо бы спросить — как это он за раз уменьшил долги Индии нам на тридцать процентов? А сколько долгов он простил бывшим соцстранам?! А ведь их долг тогда составлял тридцать шесть миллиардов долларов в свободно конвертируемой валюте плюс взаимозачёты между странами СЭВ!
— Спросим, спросим… — утешил его Берия, — куда он с подводной лодки нахрен денется. Скажите, а антиалкогольная кампания здорово подорвала бюджет?
— Конечно, подорвала. Но это все Горбачёв. Он, гад, всё предал. Если бы он только меня одного предал, то Бог бы с ним. А то ведь он страну развалил, партию…