— У человека есть своя гордость, — согласился Айдан. Он сделал паузу. — Я не знаю, когда родился согласно вашему календарю.

— А, — произнес астролог, обращаясь во внимание, словно пес, почуявший запах. — По греческому?

— По франкскому, — ответил Айдан.

— А, — вновь сказал астролог без малейшего испуга. Он стал рыться в свих табличках. — Я думаю… да… достаточно близко, если прибавить сюда и вычесть… — Он взял стило. — День?

— Майская Ночь, — ответил Айдан. — Почти полночь.

Для мусульманина это не значило ничего, кроме цифры на табличках, но первым, что увидел Айдан, были костры Белтейна.

— Год?

Айдан назвал год.

Астролог зацарапал стилом. Остановился. Поднял глаза.

— Господин простит меня, но я думаю, что господин ошибся десятилетия на четыре.

— Я думаю, нет, — с улыбкой сказал Айдан.

Астролог моргнул:

— Мой господин, ты не можешь…

— Могу.

Астролог дрожал. Видимо, это число было слишком важным.

С кошачьей плавностью Айдан положил на ступени у ног астролога монету. Она сверкала золотым блеском.

— Числа, — сказал астролог умирающим голосом, — есть числа. Даже для… для…

Еще один блестящий безант появился рядом с первым. Чтобы положить его, Айдан не шевельнул ни единым мускулом.

Астролог уставился на монету. Он был замечательно спокоен. Ошибка в математике поражала его в самое сердце. Магия… это было другое дело. Он склонил голову, и в его достоинстве не было ничего смешного.

— Мой господин, — сказал он, и снова спокойно принялся за свои вычисления.

Айдан ждал, проявляя терпения, которого никто не заподозрил бы у него. Люди приходили и уходили. Другие астрологи были заняты делом, их коллеги-нотариусы у ворот бойко предлагали свои услуги. Некоторые переходили от одних к другим. Сначала звезды, потом договоры; и если звезды оказывались плохими, клиенты, минуя нотариусов, входили в мечеть, возможно, чтобы помолиться о более благоприятном дне.

Второй сокол уронил шарик, металл зазвенел о металл, словно ударил колокол. Астролог оторвался от своих табличек, подергал себя за бороду и вновь просмотрел все свои вычисления. Он поднял голову, взъерошенный и почти сердитый.

— Я никогда, — стал объяснять он, — не составлял гороскоп для принца джиннов. Ты принц. Я ясно прочел это. Так?

— Так, — признал Айдан.

Астролог был слишком занят, чтобы кланяться.

— Это все очень интересно. Я сказал бы, невероятно, но ты есть то, что ты есть. Между Венерой и Марсом; но Меркурий имеет власть в твоем доме. Ты любим так же, как и ненавидим, и то, что завладеет тобой, будет владеть тобой нераздельно. Смерть скачет рядом с тобой, но не имеет над тобой власти. — Его палец, выпачканный чернилами, пробежал по строке на табличке. — Смотри, опасность здесь и здесь. И огромное счастье, но и огромная потеря. Путешествие… путешествия. Присматривай за своими женами. Одна из них ревнива и может нанести вред другой, если ты не будешь осторожен.

— Но у меня нет… — начал было Айдан.

Астролог не слышал его.

— Ты был рожден под исключительно блистательной звездой. Ты общаешься с королями, короли взыскуют тебя — не ради власти. Ради силы. И ради твоего огня. Там, где ты, редко бывает покой. Ты движешься вместе с силой, ты и сам сила, но ты сдерживаешь ее, ты подрезаешь ей крылья. Это не мудро, перед лицом того, чему ты противостоишь. Научись высвобождать то, что ты несешь, принц, иначе падешь. Как низко, моя наука не в силах предсказать. И поднимешься ли ты вновь… — Он подчеркнул фигуру, посмотрел на нее. — Венера в Деве. Огонь в холодном сердце. Смерть. Даже джинны могут умирать, принц. Помни это.

— Я никогда не забывал, — откликнулся Айдан.

Астролог почесал бороду.

— Плохо. Я не собираюсь отрицать это. Но есть надежда. Всегда есть надежда. То, что может убить тебя, может и спасти. Это вопрос пропорции.

— Значит, вокруг меня полный мрак?

— Я этого не сказал. — Астролог с трудом сохранял терпение. — Ты всегда был осенен царственным отблеском доброй удачи. Теперь пришла пора расплачиваться за это. Если ты мудр и будешь действовать осторожно, не будешь искушать небеса, то будешь еще более благословен, чем ранее. Смотри сюда, и увидишь сам. Все тропы сойдутся вместе; они кажутся темными из-за их плотности. Или они завершатся здесь, на безысходной точке, либо расплетутся вновь под счастливыми звездами. Ты сам должен сделать свой выбор.

— Который сочетает, — подхватил Айдан, — повеления судьбы со свободной волей.

— Именно так, — согласился астролог, игнорируя иронию. Он выглядел, словно едва оперившийся птенец, блестя глазами из гнезда своих табличек. — Я никогда не составлял более интересного гороскопа. Так много выборов… убери из них смертность, и коснешься бесконечности. Это изумительный способ сойти с ума.

— Да не случится этого с тобой, милостью Божьей.

Астролог слегка покраснел.

— Я признаю, что ограничиваю себя узкими рамками. Я использовал самые быстрые расчеты, какие мог. Это не самый лучший гороскоп, господин мой. Он даже едва адекватен. Есть несколько путей… если бы я проследил их, вместо того, чтобы…