Шрифт:
Конюшня Золотого Дракона находилась ближе всех к роще, поэтому скрытно подойти к ней не составляло труда. Директор ипподрома мистер Уилсон сдержал слово.
Юноша пришел перед началом следующего заезда. В условленном месте его ждал малыш Ли. Увидев Шань Фена, он понимающе кивнул и направился к стойлу фаворита.
За жеребцом ухаживал европеец с розовато-фарфоровым лицом и большим носом. Когда появился китайчонок лет одиннадцати, конюх не удивился. Такая уж у него работа: вечно кто-нибудь приходит, особенно ребятишки, очарованные лошадьми.
Мальчишка улыбнулся и, не говоря ни слова, нагнулся, словно что-то поднимал с земли. Конюх не успел опомниться, как об его куртку ударил комок грязи с конским навозом. Китайчонок расхохотался и вразвалочку пошел прочь, а мужчина, наскоро отряхнув одежду, ринулся его догонять.
Тут начался третий заезд. Выстрел стартера и рев публики на трибунах заглушили остальные звуки.
Шань Фен проскользнул в оставшуюся без присмотра конюшню. Подойдя к жеребцу, он несколько раз ласково погладил его по морде, потом переместился к крупу и достал маленький, остро заточенный нож.
Быстрым, легким движением юноша коснулся сухожилия сразу под бедром животного. Конь беспокойно ударил копытом и негромко заржал, но звуки эти тоже потонули в шуме заезда. Шань Фен вышел, мысленно прося у жеребца прощения за то, что заставил его хромать.
Вернувшись в зону тотализатора, парень сразу заметил сухощавую аристократическую фигуру Генриха Хофштадтера, европейского покровителя, для которого выполнял множество разных поручений. Светлый льняной костюм болтался на тощем теле старика. Профессор, поглаживая седые усы и бородку, дожидался очереди сделать ставку. Кто-то нечаянно толкнул немца, и тот потерял пенсне, причем, водружая его снова на нос, непрерывно извинялся, приложив руку к шляпе. Ученый был неуклюж в мелочах повседневной жизни, но гениален в научных исследованиях. По крайней мере, так считал Шань Фен. Он не понимал сути открытий Хофштадтера, но рассуждения профессора казались ему убедительными, а энтузиазм вызывал восхищение. Наблюдая, как старик шел к стойке, чтобы поставить на Золотого Дракона и проиграть, китаец испытывал почти нежность.
— Не стоит делать ставку, герр Хофштадтер. — Мягко, но решительно Шань Фен взял профессора за руку, протянутую к человеку за окошком. — Пойдемте отсюда.
— Но это верный выигрыш… — сказал старик тоном обиженного ребенка.
— Нынче боги не будут благосклонны к Золотому Дракону.
Он явно сделал глупость. У старика имелось денег не меньше, чем у остальных европейцев, и неплохо было бы его порастрясти, да вот не хватило духу. Слишком уж легкая добыча. Вечное детское изумление профессора обезоруживало Шань Фена.
Золотого Дракона подвели к старту четвертого заезда. Знаток, может, и разглядел бы еле заметную хромоту, но подумал бы, что это последствия трудной тренировки.
Фаворит отстал на девятьсот ярдов.
Возвращаясь домой, Хофштадтер никак не мог опомниться после неудачи своего любимца и все описывал заезд молчаливому Шань Фену. На перекрестке китаец вовремя схватил рассеянного старика за руку, иначе его сбила бы проезжавшая мимо пролетка. Когда опасность миновала, юноша не выпускал его руки до тех пор, пока профессор не пришел в себя.
— По вашей просьбе есть новости. Я поговорил с друзьями, — произнес китаец.
Немец внимательно посмотрел на Шань Фена, и они двинулись дальше.
2
Из дневников Генриха Хофштадтера
Том I, страница 48
Наконец-то нам удалось расшифровать первый из найденных в Палестине папирусов. Мы не нашли там того, что нас интересовало, и потеряли всякую надежду обнаружить хоть какие-то следы объекта наших поисков. Однако благодаря стараниям некоторых ценных «друзей» начинает вырисовываться более-менее полная картина.
Свет на нее пролили рукописи, на исследование которых ушло более двух месяцев. Египетский жрец Гамир достаточно ясно высказался по поводу «тайны сосудов».
Теперь-то и начнется настоящая работа. Нужно хотя бы теоретически выяснить, как действует то, что он упорно называет «дыханием Сета». Ответив на этот вопрос, мы займемся другими папирусами, чтобы понять, где находятся сосуды.
На изучение понадобится много времени, возможно, годы. Пока я еще могу надеяться на поддержку и финансирование ложи. Из Берлина, через собратьев, весьма ценную помощь оказывает общество «Врил». [5] Хотя М. предупредил меня, что некто из баварского «Германского ордена» [6] собирается чинить нам препятствия.
5
«Врил» — немецкое эзотерическое общество. Создано в 1920-х годах Карлом Хаусхофером. Первоначально общество называлось «Ложа света», а затем было переименовано в «общество «Врил» или же «Всенемецкое общество по изучению метафизики». Врил — древнеиндийское название космической энергии жизни. Основной целью деятельности ложи было осуществление исследований происхождения арийской расы и изучение способа, посредством которого магические способности этой благородной расы могут быть возрождены, с тем чтобы стать проводником сверхчеловеческих сил. Также направлением этого общества был поиск внеземного разума и исследования в области свободной энергии. «Врил» тесно поддерживал связь с оккультными английскими обществами, такими как «Золотая заря».
Герметический орден «Золотая заря» — английская оккультная организация конца XIX — начала XX века. Орден основан Самуэлем Лидделлом Макгрегором Мазерсом, Уинни Уильямом Уэсткоттом и Уильямом Робертом Вудмоном в 1888 году в Лондоне. В основу «Золотой зари» легли ритуалы розенкрейцерского происхождения. Учение ордена представляло собой синтез различных оккультных верований. В частности, изучались следующие дисциплины: герметизм, каббала, алхимия, Таро, астрология, геомантия, ритуальная магия и др. Мировоззрение многих людей, занимавших высокие посты, формировалось под влиянием герметического ордена «Золотой зари». Адептами «Золотой зари» были и писатели: Сакс Ромер, автор «Дракулы» Брэм Стокер, Герман Гессе и многие другие. «Золотая заря» поддерживала отношения с немецкими обществами «Врил» и «Туле». Орден распался и прекратил свое существование к 1923 году, а его ответвления просуществовали до 1940 года.
Впоследствии общество «Врил» перешло под непосредственное руководство рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и стало составной частью «Аненербе».
«Аненербе» — «Наследие предков». Полное название — Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков. Основано в 1933 году. С 1935-го обществу было поручено изучать этнографию, антропологию и все, что касалось духа, деяний, традиций, отличительных черт и наследия «индогерманской нордической расы». Имело около пятидесяти департаментов. В 1937-м Гиммлер интегрировал «Аненербе» в СС.
6
«Германский орден» — тайная организация, созданная по образцу масонских лож в 1912 году. В 1914 году орден призвал к объединению все националистические лиги и организации, чтобы создать противовес «еврейскому интернационалу». «Германский орден» включил в свой состав организации различной ориентации — например, ариософское «Общество Туле», прусско-монархический «Союз прямодушных», «Общество Хаммера» и даже национал-социалистическую партию, позднее НСДАЛ. Для членов «Германского ордена» было характерно увлечение древнегерманскими рунами и неоязычеством в духе ариософа Гвидо фон Листа. Антисемитские идеи в ордене соседствовали с лихорадочными поисками «тайного знания» ариев.
В любом случае останавливаться я не собираюсь, так как род человеческий нуждается в моем открытии. Настанет день, когда мы сможем разделить наше знание со всеми.
3
Новая Германия, Парагвай,
июль 1944
Дитрих Хофштадтер разглядывал себя в зеркале. На лбу и в уголках глаз уже появились морщины, волосы стали редеть, хотя лицо выглядело еще довольно молодо. Ему очень не нравилось то, что с возрастом он все более становится похож на отца, барона Генриха Хофштадтера.