Кудесников принялся прохаживаться по комнате.

— Но ты ведь психолог и сразу понял, что на влюблённость можно списать любые странности поведения.

— Именно. Признайся, что поверил, будто я влюблен?

— Тогда — да. Но когда ты припёрся в Аркадьев, сразу разуверился. Истинно влюбленный прямиком: ломанулся бы к девице, не думая ни о каких амбалах.

— А может, я трусоват?

— Влюблённые не бывают трусами.

— А может, я не сильно влюблен?

— Тогда бы не полетел на выручку.

— Ишь ты!

— Давайте уже посадим его в обезьянник! — предложил Кондрат Миронович. — А потом разберёмся, кто кого любил, кто кого убил. Там танцы начинаются.

— Молчи, Кондрат, — сказал Лебедев. — У меня сестра в трауре. Племянника моего тоже он порешил. Хочу узнать, зачем.

— Следствие разберется, — упрямствовал Сачков.

— Да мы сейчас сами в два счета разберёмся, — откликнулся Арсений. — Значит, ты, Александр Андреевич, избавлялся от медиумов. Чем же они тебе навредили?

Траскевич пожал плечами и равнодушно ответил:

— Вызывая духов, от них потом нельзя избавиться. Увлекаясь автоматическим письмом, всякими внушениями духов, можно потерять власть над собой и стать рабом дьявола.

— Так вот оно что! Ты у нас, оказывается, борец с тёмными силами! — протянул Арсений. — Вопросов больше нет.

— Библия говорит, что нельзя заигрывать с потусторонним миром. И нужно противостоять силам зла, а в контакт вступать только с господом, через молитву и слово божие.

— Библия также говорит «не убий», — напомнит Лебедев, мрачный как туча.

— Дьявол ищет слабых, которые поддаются ему. Через них он проникает в наш мир. Я рвал эти связи, нарушал его планы. Я богоугодный человек.

— Это суд решит, — снова встрял Кондрат Миронович. — А нам на танцы пора. Пока там все угощение не съели, — нелогично закончил он, выдав себя с головой.

— Вселенная вокруг нас наполнена злыми духами, — продолжал вещать Траскевич, входя во вкус. — Они царствуют над видимым нами миром. Иисус назвал сатану «князем мира сего», потому что дал ему на время власть над нашей планетой. Кудесников посмотрел на часы и сказал:

— Пожалуй, пойду поищу клиентку. Кажется, она где-то здесь.

Виктория Сливка сидела в его собственном номере в компании Ксении Лужиной и Лизы. Кот, расчесанный и обласканный женским полом, лежал в центре ковра в томной неге.

— Арсений! — хором выкрикнули женщины, когда он появился.

— М-мрау! — сказал Мерс.

— Один вопрос, — остановил их сыщик движением руки. — Два вопроса. — Он посмотрел на Ксению и спросил: — Какого черта вы катались на общественном транспорте часами и без видимой цели? И второй вопрос. — Он повернулся к Лизе. — Можно ли добыть для меня нормальную одежду?

— Конечно, босс! — радостно воскликнула она. — Я уже заказала для вас костюм, его сейчас доставят. На Рябиновой улице есть замечательный бутик.

— Ага, — кивнул Кудесников. — Теперь вы, Ксюша.

— Я владею даром автоматического письма, — сказала та будничным голосом. — Это…

— Я знаю, что это такое.

— Желание писать настигало меня обычно при одних и тех: же обстоятельствах — когда мне приходилось очень много ездить по работе. Я косметику продаю вообще-то. Вот я наезжусь за день, приду домой, упаду на стул, тут оно и приходит… Это состояние. У нас в Аркадьеве организовался такой

кружок медиумов. У всех разный был дар, кто-то слышал голоса умерших, кто-то схемы чертил, Роман все чинить умел, А объединил нас Гречишников, племянник заместителя мэра. Он был такой энтузиаст, во все погружался, все хотел исследовать. Свои рукописи, которые в трансе писала, я ему относила. Ну, вроде как руководителю. А он их расшифровывал.

— И однажды вы начали писать что-то особенное, — продолжил за нее Кудесников. — Некий манускрипт, в котором сообщалось, где на территории Москвы и Подмосковья спрятаны клады. Да?

— Откуда вы знает? Да, дае Это не то церковная летопись, не то еще что-то… В общем, Гречишников обратился к своему знакомому профессору, историку.

— Мешкову, — снова подсказал Кудесников. — Я расследование вел, — объяснил он. — И за вами в каменоломни лазил.

Ксения была поражена.

— Я вас не видела! Ну, в общем, Мешков сказал ему, что это полная дребедень, ничего там непонятно. А сам же решил все проверить — и один клад сразу нашел — ураган деревья из-под земли повыворачивал, и вот в корнях одного из них он обнаружил ценнейшие кресты и иконы.