Шрифт:
Наконец на пороге возник Веспер Юнсон. Он увидел меня, и широкие брови взлетели вверх. Затем нетерпеливый жест — он пригласил меня в библиотеку.
— Что вы здесь делаете? — раздраженно спросил он.
— Пришел сообщить показания свидетелей,— сказал я.
— Важные?
— Не знаю.
Он обернулся к старшему полицейскому, который величественно восседал за письменным столом.
— Я ведь говорил, чтобы посторонних в квартиру не пускали.
Полицейский встал, на лице у него отразилось замешательство,
— Видимо, меня посторонним не считают,— пошутил я.
Начальник уголовной полиции наградил меня долгим взглядом. И дружелюбия в нем не было. Зазвонивший в этот миг телефон спас ситуацию, иначе бы взрыва не миновать.
Нахмурясь, маленький усач слушал голос в трубке. Разговор длился недолго. Веспер Юнсон положил трубку и закрыл лицо руками.
— Господи, не дай сойти с ума,— простонал он.
Мы со старшим полицейским удивленно переглянулись.
— Что случилось? — спросил я.
— Прозектор звонил,— сказал Веспер Юнсон.— Он только что вскрыл грудную клетку директора Лесслера. Оттуда несет… одеколоном.
ГОЛУБАЯ СИРЕНЬ
— Одеколоном? — изумленно переспросил я.
Веспер Юнсон кивнул:
— Вот именно,— и пожал плечами.— Прозектор не больше нашего знает, что это может означать. Вскрытие только началось.
— Лучше, наверно, пока прекратить допросы,— сказал старший полицейский.
— Думаю, да,— согласился начальник. Теперь он смотрел на меня как нельзя более дружелюбно.— Подождите там немного, ладно? Мы сейчас закончим.
— Только один вопрос,— сказал я.— Эта женщина, которая вышла отсюда, кто она?
— Мэри Лесслер. Жена Нильса, среднего брата. Опасная штучка, верно?
— Еще бы,— сказал я.— И безусловно дорогая. Костюмчик на ней не меньше шести сотен стоит.
— За подтяжку лица тоже дорого берут.
— У Свена Лесслера не было дочери? — спросил я.
Он покачал головой.
— Двое братьев и сестра — вот все прямые наследники.
Я вернулся в столовую, старший полицейский вышел следом за мной.
— Госпожа Денёр, прошу вас,— сказал он.
Маленькая седая женщина встала и с гордым видом просеменила мимо меня в библиотеку Пучок на затылке воинственно вздрагивал.
Я устроился на стуле у лестницы на верхний этаж и закурил. Все молчали. Лео сидел обмякший, и сгорбленный, дымил как паровоз и временами косился на брата, который старательно обрезал сигару. Хелен так и стояла у окна, Мэри Лесслер небрежно облокотилась на сервант, постукивая по паркету мыском черно-белой крокодиловой туфельки.
Хелен Лесслер вдруг оставила свое место у окна и подошла ко мне. Черное платье совсем ее не красило. Она по-прежнему была бледна, и переливчато-зеленые глаза по-прежнему казались неестественно большими.
— Спасибо за утро,— тихо сказала она, протягивая мне тонкую руку. Рука была ледяная.
— Ну что вы,— сконфуженно пробормотал я.— Вам лучше?
Она наклонила голову, губы приоткрылись, будто хотели что-то сказать, но тотчас сомкнулись вновь — она передумала. Взгляд скользнул в сторону, и так же внезапно, как подошла, она вернулась к окну. От ее худенькой фигурки веяло детской беспомощностью, тронувшей какую-то сокровенную струну в глубине моего холостяцкого сердца.
Мэри Лесслер участливо посмотрела на нее.
— Как же ты исхудала, Хелен, просто кошмар,— сказала она.
— Знаю,— тихо отозвалась молодая вдова.
Мэри подошла к мужу, положила ему на плечо округлую белую руку. Блеснули длинные красные ногти — словно когти хищника.
— Мы должны что-нибудь сделать для Хелен,— негромко сказала она.
Он вздрогнул, в замешательстве поднял голову и торопливо сказал:
— Конечно, дружок.
Лео встал и принялся расхаживать по столовой: от серванта до двери буфетной и обратно. Прекрасный темный костюм отчаянно старался придать его фигуре светский шик, но безуспешно. Да задача была и не из легких. Жир у Лео Лесслера сосредоточился на животе, который выпирал этаким шаром. И вообще, все в нем как бы вылезало вперед — все, кроме лба и груди.
Мэри внимательно наблюдала за ним.
— Ты что, нервничаешь? — вдруг спросила она.
— Черт бы вас всех побрал,— злобно буркнул он. Потом остановился и раздраженно махнул рукой на дверь библиотеки.— С какой стати этот карапуз допрашивает нас? Мы что, военные преступники?
Брат устало посмотрел на него.
— Это всего лишь формальности.
Лео опять что-то буркнул и опять забегал по комнате. Я вышел в холл, где Класон читал вечернюю газету.
— Схожу ненадолго наверх,— сказал я.