— Девка она гулящая, а не принцесса. Вся в матушку свою.

— Но русские иногда бывают привязаны именно к таким людям, государыня.

— Ладно, Иди Андрей Иванович. Я подумаю.

Остерман поклонился императрице….

Год 1736, январь, 19 дня. Санкт-Петербург. Дом фельдмаршала Долгорукого. Заговор.

Фельдмаршал армии российской Василий Владимирович Долгорукий был взволнован. И причиной его волнения был адъютант его капитан лейб-гвардии Семеновского полка Иван Столетов.

Рядом с ними были еще подполковник драгунский князь Юрий Долгорукий и поручик гусарский князь Юрий Барятинский.

— Цесаревна Елизавета должна на престол взойти, господа, — продолжил Столетов. — И медлить нам не следует. Особенно до вас, Василий Владимирович, и до вас, подполковник, то касаемо. Новый разгром семейства Долгоруких предвидится. Слишком много врагов у вас. И до ваших родственников, что в ссылке в Березове живут гнев царицы нашей докатиться.

— Хочешь молвить, что терять нам нечего? — посмотрел на него фельдмаршал.

— Именно это я и хотел сказать, фельдмаршал!

— Но привез ли ты согласие Елизаветы на переворот?

— Нет.

— Вот! — вскричал Барятинский. — А что мы можем без цесаревны? Надобно её уговаривать.

— Я пробовал, — твердо сказал Столетов. — Но она сделала вид, что не понимает меня. Боится. Да и не удивительно то. Баба она и есть баба. Да и на кой нам согласие её? Сами все сделаем её именем! А под корону она сама голову сунет. Не дура.

— Стоит подумать, — пробормотал Юрий Долгорукий, племянник фельдмаршала.

— Да некогда думать, князь, — стал горячо убеждать товарищей Столетов. — Некогда. Нужно начинать как можно быстрее. Ведь пока думать станете, Ушаков по вам удар и нанесет! Нужно сажать на трон Елизавету, а Анну и всю сволочь немецкую под топор! Не мы их, так они нас.

— Но как нам свершить все это, Ваня? Какие силы стоят за нами? — спросил фельдмаршал Столетова. — Армию мне не поднять. Теперь там немецких генералов и полковников полно.

— Да какие силы для переворота надобны? Рота солдат и все! Главное Анну с престола сметить и арестовать Бирена, Остермана, Миниха. Затем манифест провозгласим от имени Елизаветы Петровны. И все. Власть будет наша! Гвардия за цесаревну станет. И Семеновский и Преображенский полки.

— Это так. Возможно, что так, — проговорил Юрий Долгорукий. — Но Анну охраняют измайловцы* (*Измайловский гвардейский полк — создан в царствование Анны Ивановны), а в полку этом все Анне верны. Как арестовать государыню и низложить её?

— Да я и говорю, что действовать стоит быстро! Сегодня ночью я сотню семеновцев подниму. Мы в половину Бирена попадем легко и арестуем его. Заставим его подписать приказ о смене караулов. Затем семеновский полк дворец займет. Анна будет препровождена в крепость мною лично. А фельдмаршал армейские полки в столицу стянет, что рядом квартируют.

— Но их офицеры не пойдут за мной, — возразил фельдмаршал Долгорукий.

— Да и хрен с ними! Нам только манифест провозгласить. А затем солдаты сами немчуру свою в полках перевешают. Да и помнят тебя солдаты, фельдмаршал, и не откажутся повиноваться.

— А Миних? — спросил подполковник Долгорукий.

— Его мы вместе с Биреном арестуем. И вы князь Юрий то сделаете это со своими драгунами. А среди них немало бывших преображенцев, что за ненадежность были из гвардии вытурены.

Самого Юрия Долгорукого, в прошлом премьер-майора Преображенского полка из гвардейцев перевели в драгуны. И на его место, на его должность был майор Альбрехт назначен из немцев.

Заговорщики переглянулись. Все что предлагал Столетов, за версту отдавало авантюрой. Но была в его плане та же простота и внезапность что некогда Меньшикову позволила после смерти Петра Великого на трон Екатерину I возвести.

— Юрий сколько с тобой в Петербурге драгун? — спросил фельдмаршал Долгорукий.

— Двадцать человек из моего полка. И пять из них бывшие солдаты и унтер-офицеры полка Преображенского. И Миниха я арестовать с ними смогу. Но арестовывать его стоит лишь после ареста графа Бирена.

— С тем я справлюсь! — заявил Столетов. — И тогда, господа конфиденты, конец придет царствованию шутовскому! Мы всех нынешних придворных клевретов скрутим в бараний рог. Решайтесь! Нынче утро, а ночью мы сладим все сие. И к утру января 20 дня, года 1736-го, буден начало царствования нового! Снова кровь Петрова на престоле будет!