Коней обучает. Как счастье превратно!

Великоблестящий и великодушный,-

О, горе мне, ныне он пахнет конюшней!

Сын Кунти, о доле моей поразмысли.

Все беды земли надо мною нависли!

Юдхиштхира — ваших несчастий причина,

Но есть у меня и другая кручина.

С тех пор как твой брат проиграл меня в кости,

Я стала добычей позора и злости.

Служанка Судешны, в ее помещенье

Прислуживаю при ее очищенье.

Я — царская дочь, и, страдая жестоко,

Я все-таки жду заповедного срока.

Все бренно в пределах удела земного,

Мужья мои — верю — возвысятся снова.

Судьба от единой причины зависит,

И то, что унизит нас, то и возвысит.

Сперва отдаем, а потом сами просим,

Нас бросивших в яму потом сами сбросим.

Нельзя нам уйти от судьбы: оттого-то

Я, веря в судьбу, жду ее поворота.

Сменяются легкими трудные годы,

Где были, там вновь заволнуются воды.

Кто, жертва судьбы, не исполнил стремлений,-

Пусть страстно стремится к ее перемене.

Ты спросишь, — зачем говорю я об этом?

Спроси, — облегчу свое сердце ответом:

Могу ль не страдать, свою гордость низринув,

Я, царская дочь и жена властелинов?

Панчалы скорбят, и страдают пандавы,

Я плачу: остались мужья без державы!

Кто, равная мне, столь возвышенной ране,

Познала так много скорбен и страданий?

Быть может, причина теперешних бедствий –

Тот грех, что пред Брахмой свершила я в детстве?

Смотри, что со мною, измученной, сталось.

Не лучше ль была я, когда я скиталась?

Ты вспомни: я прежде всегда веселилась,

Теперь в моем сердце — тоска и унылость.

Не в том ли причина, что, воин могучий,-

Стал Арджуна пепла потухшего кучей?

Кто знает, как движется в миро живое?

Кто мог бы предвидеть паденье такое?

Вы, равные Индре, в лицо мне смотрели,

Чтоб волю мою угадать, — неужели

Я знала, что я, госпожа и царица,

Начну недостойным заглядывать в лица?

Взгляни, сын Панду: разве я не владела

Землей, никогда не знававшей предела,-

Смотри же: служанка теперь Драупади!

И спереди шли мои слуги, и сзади,-

Теперь я хожу за Судешною следом.

Когда же настанет конец моим бедам!

Чтоб мазь приготовить, я ветви сандала

Когда-то для Кунти одной растирала.

Сын Кунти, на руки мои посмотри ты:

Натруженные, волдырями покрыты!"

И руки в мозолях она показала,

И с горьким отчаяньем мужу сказала:

"Ни Кунти, ни вас не боялась когда-то,

А ныне бывает мне страшен Вирата,-

Служанке, у ног его в прахе простертой:

Он ценит сандал, только мною растертый,

И жду я: одобрит ли он притиранья?"

Расплакалась, сердце воителя раня:

"Какой совершила я грех, Бхимасена?

Ужели страдать я должна неизменно?"

И сжалась душа Бхимасены от боли.

Он руки ее, на которых мозоли,

Приблизил к лицу своему, крепкостаннын,

Губитель врагов. Он не плакал от раны,

А ныне заплакал, в лицо ее глядя,

Распухшие руки дрожащие гладя.

Сказал он: "Пусть наши покроются руки

Позором, и пусть опозорятся луки,

За то что тебя обрекли мы трудиться,

Что руки в мозолях твои, о царица!

Хотел я начать на глазах у Вираты

Побоище ради великой расплаты,

Но старшего брата увидел я рядом,-