— Ну да, — иронически сказал Артур. — Три года ты никак не могла мне хотя бы позвонить, а потом забеременела от своего друга, он тебя бросил, и ты решила, что лучшего кандидата на роль отца твоего ребенка, чем я, тебе не найти. Так, что ли?

— Что-то вроде того, — пряча глаза, прошептала девушка.

— Все ты врешь! Леонова, я же знаю тебя, как облупленную. Ты явно чего-то недоговариваешь. Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, ты должна мне довериться. Так что давай начистоту.

Вера на мгновение прикрыла глаза и обреченно вздохнула, сдаваясь. Плечи ее поникли.

— Я подозревала, что мне не удастся тебя одурачить. Ты действительно слишком хорошо меня знаешь. Но в этой моей истории есть доля истины. Первое время мне и правда было некогда. В университете, в который я перевелась, немного другая программа, и оказалось, что я сильно отстаю. Пришлось наверстывать. Это было тяжело, и я с головой ушла в учебу. Потом, когда я догнала своих сокурсников, стало легче, я смогла немного передохнуть и оглядеться. Так началась моя студенческая жизнь…

Девушка долго рассказывала другу о своей жизни в те три года, что они не виделись. Артур молча слушала подругу, и на его каменном лице не отражалось никаких эмоций, так что Вера не знала, что он чувствовал и чувствовал ли что-нибудь вообще.

Более-менее управившись с учебой, девушка с радостью окунулась в мир новых знакомств и увлечений. Она познакомилась с одной студенткой, Настей, и они стали близкими, едва ли не лучшими подругами. Вере казалось, что она понимает и поддерживает ее по всем. В скором времени как-то так повелось, что после занятий подруги частенько заваливались к Насте и до поздней ночи болтали о своем, попивая вино или пиво. Однажды подруга сказала Вере, что поссорилась с родителями, и предложила ей снимать квартиру на двоих. Та с радостью согласилась — она не хотела больше жить с матерью, которая портила ей жизнь своими вечными нравоучениями. Через пару дней девчонки съехались и устроили новоселье.

С этого дня и началось веселье. У Насти оказалось великое множество друзей, и все они приходили в гости к гостеприимным девушкам. И всегда — со спиртным. Вера, до этого жившая со строгими родителями, которые всегда держали дочь в узде, теперь словно сорвалась со всех катушек и понеслась во все тяжкие, отрываясь по полной. Она закружилась в вихре летящих дней, которые проносились в хмельном угаре. Сначала это казалось ей веселым и даже забавным, но не успела она опомниться, как это стало потребностью, плохой привычкой. Она стала все чаще пропускать занятия, предпочитая тусоваться со своими новыми "друзьями". Ночные клубы, бары, дискотеки… Вера — отличница и золотая медалистка — скатилась до троек, у нее появились "хвосты", но ей было плевать. Та Вера, что была раньше, перестала существовать. Теперь ее называли Динамит — королева вечеринок. Так, как зажигала она, больше не умел никто. Парни дрались за право потанцевать с ней или угостить коктейлем. Счастливчик же, с которым она проводила ночь, гордился этим так, будто достал саму луну с неба.

Мать Веры ни о чем этом не знала. Девушка иногда заходила к ней, строго одетая и скромно накрашенная, и рассказывала, что учится днями напролет. И женщина верила ей, потому что была уверена, что знает свою тихую, послушную дочь. Та же едва сдерживала истерический хохот, представляя себе выражение лица своей матери, если бы она видела ее всего несколько часов назад — в коротенькой блестящей маечке и не менее короткой юбочке, лихо отплясывающую на барной стойке.

Иногда (правда, не очень часто) какая-то часть ее сознания, особенно по утрам, когда Вера лежала в постели, чувствуя, как тяжело бьется в груди отравленное алкоголем сердце и как раскалывается от глубочайшего похмелья голова, эта ее часть понимала, что так жить нельзя. Что это неправильно, стыдно, грязно. Что нужно выбираться из этого болота, пока оно не засосало ее окончательно, превратив в законченную алкоголичку с трясущимися руками и затуманенным взглядом. Но сама она справиться с этим уже не могла, и не было рядом никого, кто смог бы ей помочь. Потом приходили ее друзья, приносили пиво — и все начиналось по новой.

— Почему ты не позвала меня? — не выдержал Артур, когда Вера рассказывала о своих безуспешных попытках завязать с "веселой жизнью". — Почему не позвонила? Я бы приехал к тебе, забрал бы тебя оттуда. Я же твой лучший друг, помнишь?

— Я не могла, — ответила девушка, опуская глаза.

— Но почему?!

— Мне было стыдно. Я не могла допустить, чтобы ты узнал, в кого я превратилась, чтобы ты разочаровался во мне. Я не хотела, чтобы ты испачкался в той грязи, что окружала меня. Эти пьяные хари, потные руки, похотливые глаза… Я не представляла тебя в окружении всего этого. Мне казалось, что ты слишком далек от такой жизни. Воспоминания о тебе были тем лучиком света, который не давал мне полностью погрузиться в это болото. Иногда мне мучительно хотелось позвонить тебе, услышать твой голос, но я знала, что лгать тебе я не смогу и сказать правду — тоже. Вот я и не звонила…

— Знаешь, Леонова, — едва сдерживаясь, прорычал парень сквозь плотно сжатые зубы. — Раньше я всегда считал тебя разумной девушкой! Что за ерунду ты городишь! Что я тебе, ангел, что ли?!

Он вскочил с кровать и прошелся по комнате, пытаясь успокоиться. Вера с тревогой наблюдала за ним, боясь увидеть разочарование в его глазах. Артур отошел к окну, повернувшись к ней спиной, и глухим голосом спросил:

— Что было дальше? Как ты выбралась?

— Это все благодаря ему, — улыбнулась девушка, неосознанным жестом будущей матери положив руки на мягкую округлость живота.

В новогодние праздники Вера на одной из вечеринок познакомилась с парнем. Впрочем, "познакомилась" — это не то слово. Имени его она так и не узнала. Да оно ее и не интересовало. Сам парень тоже был ей абсолютно безразличен — много их таких, девушку к нему подтолкнул мимолетный каприз и… его прозвище.

— Его друзья называли его Ланс, — рассказывала Вера, усмехаясь. — Я спросила, что это значит, и он ответил, что "Ланс" — это уменьшительное от "Ланселот". Уж не знаю, отчего его так прозвали, но я сразу же вспомнила нашу детскую игру — ты Король Артур, а я Гвиневера, и это показалось мне забавным. Ну, слово за слово, и все такое… Сам понимаешь.