— Ну, забираем Роста? — негромко спросил Юрка Виту.

— Ага, выписали. Сейчас пойдем.

— Не уходи, Вита. — Ирина Павловна положила трубку. — Давай закончим с расписанием.

Они склонились над столом.

— …А мне что, больше всех надо?! — В дверь без стука вошла толстая медсестра. — Ирина Павловна, как хотите, я так больше не могу! Все Тарасова да Тарасова!..

— К старшей сестре, — не обращая на Тарасову внимания, отчеканила Ирина Павловна.

— Ее сегодня нет, а мне что, больше всех надо!.. — выкрикивала Тарасова.

— К старшей сестре, — так же невозмутимо, как и в первый раз, сказала Ирина Павловна. — Закройте дверь.

Тарасова просительно посмотрела на Виту, та на Ирину Павловну, а Ирина Павловна сказала, считая дверь уже закрытой:

— У тебя получается четыре дежурства. Как ты?

Дверь за сестрой захлопнулась.

— Нет, Ириш, много. Ставь два.

— Слава Богу, сообразила. Ставлю двенадцатого и двадцать третьего.

— Давай. А я сейчас выписку закончу. — Вита села за стол. Ирина Павловна отложила расписание дежурств, улыбнулась.

— Ну как ты, Юрик?

Юрка неопределенно засопел, пожал плечами и потянулся к сигаретам Ирины Павловны.

— Курим? — удивилась Вита. — Ну да, на нервной почве! Достань-ка мне «Ессентуки» из холодильника. Габи — девка-то неплохая, — пояснила она Ирине Павловне. — Истеричная только.

— Вы не знаете, что такое «леер» по-немецки? — спросил Юрка, откупоривая «Ессентуки».

— Леер, леер?.. Вроде веревка, нет? Черт ее знает. В словаре посмотри, Ирина Павловна кивнула на книжный шкаф.

— У нее уж двое детей было с Юргеном, — не переставая писать, сообщила Вита, — а она все фордыбачилась, замуж за него не шла. Чувства проверяла. Он не Бог весть какой мужик. Кстати, главный врач клиники. Днем работа, вечером чего-то в подвале вырезает, потом один шнапс на ночь под музыку и дрыхнуть. А тем временем бабенку себе завел. Медсестру из клиники. Завел и молчит, стервец. Ждет, когда Габи сама на развод подаст. Чтоб на репутации не сказалось. Чем кончится, неизвестно…

— Она уже подала, — вздохнул Юрка.

Вита вскинула голову.

— Ты смори, глупостей не напори! Она тебе устроит веселую жизнь. Шальная баба!

— Она меня к вам ревнует…

— Вот-вот, из той же оперы. Говорю: истеричка. Но все равно симпатяга. Мне такие нравятся.

— На расстоянии, — скептически заметила Ирина Павловна и, чтобы перевести разговор на другую тему, спросила:

— «Леер»-то свою перевел?

— Пусто, — сказал Юрка.

— Чего «пусто»? — не поняла Ирина Павловна.

— «Леер» — «пусто», значит, — пробормотал Юрка и, поставив словарь на место, еще постоял так — лицом к стене.

Вита приложила палец к губам. Ирина Павловна понимающе кивнула.

По словарю Габины слова получались: «Мои руки есть пусты без тебя».

— Пойдем-ка, Юрик, Роста забирать, — бодрым голосом сказала Вита.

Бежало лето. Лида привезла сына. Вита почти каждый день ездила после работы на дачу. Она очень хотела, чтобы внук звал ее бабушкой, и даже покрикивала вначале, когда внук говорил ей, как все, — «Вита». Потом ей надоело одергивать ребенка, и она отцепилась от него, так и оставшись «Витой». Правда, мальчик, перестав называть ее бабушкой, перестал и слушаться ее. Виту это не очень беспокоило, она считала, что ребенку необходим продых в строгой системе Лидиного воспитания.

А живот болел все сильнее. Вита стелила себе на веранде, чтобы никто не слышал, как она мается по ночам.

Второй домик уже достроили, и Вита радовалась, что теперь у Лиды, когда она полностью переберется в Москву, будет и на даче свое изолированное жилье. Тем более что личные ее дела вроде налаживались — отец Мишеньки согласился наконец расписаться. Вите он очень нравился, вот только никак не могла запомнить его трудную фамилию.

К Грише Соколову Вита не шла, решила подождать до осени, когда переедут с дачи, а Рост отправится в санаторий. И потихоньку стала попивать обезболивающее.

Наконец дачу заколотили, Мишеньку увезли. Рост уехал в санаторий.

— Ю-ю-рочка, ну как тебе еще объяснить? И можно, и нужно переживать, но только в том случае, если результаты переживаний могут повлиять на дальнейшие события. А так — то не переживание, а пережевывание. Ну, неужели непонятно?! Ну вот что ты: «Габи, Габи…» Давай спокойно подумаем: какие перспективы ваших отношений?

— Она будет приезжать… — угрюмо пробормотал Юрка. — Я к ней съезжу.

— Дальше.

— Поженимся, — нерешительно пробормотал Юрка.