Хуан отвел взгляд. Какая земля холоднющая! И жесткая!Он переполз поближе к стене и начал перебирать картинки, полученные от крошек. Ничего особенного. Но если сидеть тихо и молча… становятся слышны звуки. Возможно, их издают насекомые? А на заднем плане отдаленный рокот. Автомобили? Вероятно. И вдруг Хуан догадался, что слышит шум прибоя, приглушенный туманом и стенами каньона. Правду сказать, в этом звуке было что-то умиротворяющее.

И тут совсем рядом раздался щелчок. Оглянувшись, Хуан обнаружил, что Уильям снова взялся за свое выправлял контейнер. Теперь он больше не казался таким помятым, и на месте предостерегающего ярлычка загорелся зеленый огонек.

— Уильям, ты его починил! — воскликнула Мири.

Старик ухмыльнулся.

— Ха! С каждым днем я чувствую себя лучше во всех отношениях. — Он секунду помолчал и чуть ссутулился. — Ну, во всяком случае, не так, как раньше.

Хуан смерил взглядом расстояние между стенами каньона у себя над головой. Места должно хватить.

— Просто поставьте его на землю, и он улетит прямиком в Джамул, — посоветовал Хуан.

— Нет, — возразил Уильям и положил контейнер обратно в рюкзак.

Ну, ясно, прикольная коробочка. Играй себе на здоровье, Уильям.

Они еще посидели, слушая прибой и принимая картинки от крошек. Иногда в изображениях возникали изменения, мелькали темные пятнышки, наверное мошкара или мотыльки. Один раз показалось что-то побольше — светящийся нос и размытая лапа.

— Спорим, лиса, — сказала Мири. — Но это сигнал с узла над нами, а ты включи что-нибудь со дна каньона.

— Сейчас.

Внизу и вовсе почти ничего не происходило. Может, кинотеории Мири в конечном счете оказались просто воздушными замками. Хуан, в отличие от большинства, проявлял очень мало интереса к кино, а сейчас даже не мог запросить нужную информацию. Вот дурень! Чего только не накачал по дороге к парку, а вот сплетен из киношного мира насобирать не догадался.

— О, змея! — воскликнула Мири.

Последняя картинка поступила с крошки, застрявшей в кусте всего в нескольких дюймах над дном каньона. Она давала хороший обзор, но никакой змеи Хуан не видел. Вот сосновая шишка, и рядом с ней на темном песке замысловатый узор.

— А, дохлая змея. — В тепловом инфракрасном тело едва выделялось. — А может, просто сброшенная шкура.

— Вокруг нее полно следов, — отметила Мири. — По-моему, мышиных.

Хуан пропустил изображение через несколько фильтров и получил полдюжины отчетливых отпечатков лап. Он извлек снимки, сохраненные с уроков природоведения, и порылся в них, преобразуя и отыскивая соответствия.

— Это и правда мышиные следы. Только не сумчатой мыши и не белоногого хомяка. Следы слишком крупные, и пальцы расположены под другим углом.

— А ты почем знаешь? — подозрительно осведомилась девочка.

Хуан не собирался повторять недавнюю оплошность.

— Я еще раньше загрузил кое-что из естествознания, — правдиво ответил он, — и заодно несколько довольно крутых аналитических программ.

— Ну, раз так… И что это за порода мышей?..

С заинтересовавшей их крошки поступил новый вид.

— Ух ты!

— Что такое? — спросил Уильям. — Вот дохлая змея.

Как видно, он отставал от ребят на пару снимков.

— Гляди, Уильям. Там мышь, чуть ниже нашей точки обзора…

— И смотрит на нас!

Прямо в камеру уставились блестящие бусинки глаз.

— Готов поспорить, что мыши не видят в темноте! — удивился Хуан.

— A «Foxwarner» никогда не придерживался фактов.

Хуан отметил трансляцию с этой крошки как приоритетную. Ну, давай, давай!Одновременно он анализировал уже полученные снимки. Шкурка мыши светилась бледно-красным, переходящим в оранжевый там, где шерстка была короче. Бог весть как это выглядит при естественном свете. Ага, а вот форма головы похожа…

Поступил следующий снимок. Теперь на них смотрели уже три мыши.

— Может, они и не видят какашку, а просто почуяли запах?

— Тсс! — прошипел Уильям.

Мири наклонилась вперед, прислушиваясь. Хуан тоже напряг слух и сжал кулаки. Мерещится или внизу взаправду что-то тихонько скребется? Крошка блестела в добрых тридцати футах под ними.

Огонек узла сдвинулся.

Хуан услышал, как Мири резко втянула воздух.

— Наверно, они встряхнули куст, на котором держалась какашка, — шепнула она.

Следующее изображение шло прямо с земли. Размытые очертания лапок и очень четкий снимок головы.

Хуан сделал картинку поконтрастнее и провел еще несколько сравнений.

— Не знаешь, какого цвета эти мышки?

— Откуда мне знать?

— Может, белые? Я к тому, что лабораторные мыши как раз подходят.

На самом деле Хуан только-только успел прикусить язык. Он собирался сказать: «Конечно, белые. Форма головы соответствует описанию лабораторных мышей генетической линии 513». Этот вывод был сделан с помощью стандартной программы и кое-каких сохраненных данных, но ни один нормальный человек не сумел бы провести сравнительный анализ так быстро.