— Я не первый раз с тобой — наверное, уж десятый. Ты ведь был у меня, потом Новый год...

Он ничего не отвечает, подзывает официантку и просит принести фужер простой воды. Она приносит. И тогда он осторожно вынимает из кармана тщательно завернутую розовую розу — ту самую, что была у меня в волосах на Новый год (я думала, что потеряла ее), и ставит в фужер. Роза совсем завяла. Но мне почему-то хочется плакать: все развалилось у меня в ту ночь...

Виктор говорит:

— Я тогда украл ее. Ты ничего не заметила. Мне хотелось хоть что-то унести с этого вечера, кроме воспоминаний о нашем танце...

Мы сидели с ним очень долго. В общем, он мне объяснялся в любви. Но он так это делал, что получалось, будто это он, наконец, отвечает на мои пылкие чувства. Удивительный он в этом смысле человек!

Потом он проводил меня домой, зашел в подъезд. Думаю, сейчас начнет целоваться. Приготовилась к отпору. А он вежливо снял шляпу и сказал:

— Все равно я не смогу объяснить тебе, чем был для меня этот вечер. Я позвоню тебе завтра вечером.

И... ушел. А я поймала себя на том, что разочарована. Отпор не потребовался.

21 февраля

Продолжу с того места, где остановилась. Но сначала о сессии. Я сдала ее здорово: одни пятерки. Просто удивительно, откуда что берется! Можно подумать, что я только и делала, что занималась. А я действительно много занималась — надо же было заставлять себя не думать. О чем? Ни о чем. Бог ты мой, об Алике конечно! Если не себе, то уж дневнику-то своему можно было бы, кажется, признаться...

И на первенстве вузов тоже здорово выступила. Елена Ивановна потом говорила, что если я так дальше буду, то попаду когда-нибудь в сборную страны. Очень хвалила, и девчонки — тоже. Да я сама знаю, что выступала здорово. Второе место! Его так, запросто не дают.

Словом, все здорово, все удачно, все хорошо. «Кругом аншлаг», как говорит моя мама.

Виктор позвонил на следующий день. Я очень ждала его звонка. Да, да, ждала. Мы пошли в театр — у него были билеты в третий ряд (нет, все-таки интересно, где он берет деньги). А после театра — опять в кафе. И опять пили шампанское. А он — свой коньяк. Но, по-моему, на этот раз выпил больше, чем надо.

По крайней мере он очень много говорил. Он мне растолковывал свое «понимание жизни».

Довольно оригинальное.

Он считает, что все мы должны приносить пользу обществу. Но это нелегко. Всюду масса дураков, кретинов и бюрократов, которые мешают это делать и от которых, к сожалению, многое зависит. Чтобы иметь возможность быть сильнее, надо «пробиться». А чтобы «пробиться», приходится идти с этими дураками на компромисс, использовать все средства, иногда, может быть, и не очень красивые. Зато потом, когда «пробьешься», ты сможешь обратить все свои силы на пользу общества. Уж тогда никто судить тебя не будет.

В общем, он разоткровенничался.

Я слушала и дивилась — ведь теория-то подлая. Гадкая. Но, может быть, верная? Нет, не верная! Именно подлая. А между тем Виктор — не подлый человек. Вот он смело вступил в борьбу с бандитом, когда Алик-то струсил. Он никогда, даже теперь, не говорит об Алике плохого — наоборот, хвалит его. И за это я уважаю Виктора еще больше. Он ведет себя со мной безупречно.

А теория эта — цель оправдывает средства — неверная!

Об Алике я теперь от Виктора только и узнаю. У него неудачи. Тренер его тяжело болен — все эта контузия, которую он на войне получил. Алик тренируется один, а ведь скоро у них первенство (между прочим, они с Виктором — главные соперники). В редакции какие-то неприятности. Да я еще. Мне его очень жалко. Но, в конце концов, он это заслужил. Ну что я могу сделать, если не могу любить трусов!

И все-таки Алик — молодец. Мне Виктор рассказывал, что он, прямо стиснув зубы, тренируется каждый день. Да еще к Ростовскому бегает, помогает чем может. В журнале ему попало — что-то не так отредактировал, — а он три новых очерка написал. Один забраковали, два пошли. Виктор говорит, декан Алика в пример приводил.

Но Виктор — тоже молодец. Он о себе ничего не рассказывает. Я всегда сама узнаю. Однажды он принес мне многотиражку университетскую. Большой абзац красным отчеркнул. Остальное, говорит, здесь не интересно. В абзаце действительно расхваливают Алика — статья декана.

Потом я стала многотиражку просматривать и вижу целое письмо о Викторе. Из газеты, где он проходит практику, написали, что он делает блестящие материалы, замечательно все схватывает, всем помогает и т. д. и т. п.

Виктор заметил, что я читаю, вырвал газету, скомкал, выбросил, даже покраснел от досады.

— Ерунда! — говорит. — Вот Луговой, тот действительно...

И пошел его расхваливать. Говорит, наверняка чемпионом Москвы станет. А мне ребята рассказали, что Виктор сейчас в такой форме, что Алику с ним не тягаться.