Бет начинало развозить от выпитого, и чтобы ей не стало хуже, пришлось ее усадить за барную стойку и отпаивать крепким кофе. Не хотелось, чтобы она провела свое шестнадцатилетие в пьяном полусне. Спустя несколько минут меня сменил Теренс, и с чистой совестью мне можно было ехать домой.

Вечеринка должна продолжиться до 4-5 утра, но желательно без меня. Когда я уходила, Ева активно влилась в круг танцующих и думаю, виной тому был бокал шампанского в ее руке.

Увидев, как я одеваюсь, Калеб не пошел за мной. Я знала, что все равно встречу его сейчас на улице.

Ни кем не потревоженная, я дошла от дверей бара до своей машины, оставив позади шум, гам и ужасающую, давящую жару. А также запах еды, алкоголя и сигарет.

Руки быстро замерзли на холоде, и негнущимися пальцами трудно было попасть в замок своей машины. Неожиданно, чьи-то ловкие пальцы перехватили ключи, и я с облегчением увидела рядом Калеба. Он открыл дверцу и вдруг растаял в темноте. Только что был, и вот его не стало.

Я поняла причину его исчезновения, когда услышала приближающиеся шаги, четко слышные в отдаление от неугомонного бара.

– Ты уже домой?

Возле меня остановилась Оливье и Дрю. Отметив лимонно-бежевое платье Оливье, я не без злорадства заметила, как его подол волочился по грязной земле. Первый признак усталости, по которому я понимала, что мне срочно нужно спать - вредность.

– Да.

– Мы тоже. Точнее говоря, отвезу домой Дрю и еще вернусь. Хочется до конца вкусить плоды своего труда.

Я изобразила слабую улыбку. А вот затягивать разговор не собиралась. Я была в легких летних балетках, и холод пробирался вверх по ногам, уже охватывая почки.

– Боюсь мне такие вечеринки теперь не по силам. Не могу долго говорить, ужасно замерзла.

Оливье милостиво тряхнула головой и потащила за собой Дрю, выглядевшего каким-то отупевшим. Он даже не взглянул на меня, проходя мимо. Со смешанным чувством смотря им вслед, я не могла понять, что меня тревожит. Что-то было пугающее в представшей картине. Темнота и тишина вокруг, Оливье ведет за собой Дрю, не похожего на человека, а на какое-то бездумное существо, не имеющее сознания.

Холод не позволил мне долго рассуждать об увиденном на улице. Юркнув в салон, я первым делом потянулась включить обогреватель, но он уже работал.

– Ты долго.

Я вздрогнула от неожиданности, хотя стоило ожидать подобного от Калеба. Он перебрался на переднее сидение и, не дав мне даже опомниться, страстно поцеловал, от чего замерзшие губы заныли.

– Думал, сойду с ума, если тебя не поцелую.

Я улыбнулась, слишком счастливым был момент. Разве могла я еще месяц назад подумать о дне рождении Бет и поверить об отношениях с Калебом. Что буду с тем, кого люблю так отчаянно.

Мы поехали ко мне домой, по дороге Калеб заставил меня поменяться с ним местами. Можно подумать я сопротивлялась. Я даже не собиралась упорствовать, глаза от усталости слипались.

Я еще помнила, как он вынес меня из машины, и холод его ладоней, почти не отличимый от холода улицы, проникающий сквозь тонкую ткань платья. Так же я слышала, как он говорил Самюель о своем возращении на вечеринку, и даже тот легкий поцелуй в губы остался в моей памяти. Я потянулась к нему, а он с легким смехом отстранил меня и передал маме на руки. После я полностью провалилась в темноту сна.

В эту ночь мне снилась Ева. Но она не была похожа на себя - так же красива, как всегда, и, в то же время, лицо было не ее. Такое же мраморно-белое, как у Калеба. Волосы спадали на белоснежные плечи роскошными волнами, а глаза светились странной зеленью. Я подошла к ней ближе и увидела, как в ее глазах зажглись золотистые крапинки. Она обрадовалась мне, но когда улыбнулась и протянула на встречу руки - я отшатнулась. Из-под ее верхней губы выступили маленькие клыки, а пальцы оказались в запекшейся крови. Она вампир!
– поняла я.

С ужасом проснувшись среди ночи, я старалась подавить чувство тошноты. В ушах шумело, отчего казалось, что я все еще не могу проснуться и Ева по-прежнему где-то в комнате. Сон был таким реальным, как картинка фильма. Не смотря на страх и возбуждение, я постепенно успокоилась и смогла заснуть.

На следующий день все мои друзья, кроме нас с Калебом, выглядели не лучшим образом. Никто из них не мог есть, и если рядом говорили слишком громко, они кривились, как от удара. Зато каждый что-то пил: минеральную воду, томатный сок, зеленый чай с лимоном.

Похмелье, - с жалостью подумала я. Мне приходилось испытывать на себе его действие. Прат веселился, когда ему удавалось напоить меня, а потом он, как мог, пытался устранить следы попойки, скрывая, таким образом, свое участие.

– Как тебе вечно удается не перебирать. Я могу поклясться, что пили мы с тобой наравне, ты же при этом оставался трезв, как стеклышко, - Теренс уже в который раз начинал этот разговор, и все время смотрел на Калеба почти обвиняюще.

– Надо знать свою меру, - Калеб весело сверкнул в мою сторону глазами.