Ведьмак просто не верил своим чувствам, не мог верить, отказывался. Этого. Не может. Быть. Никак! Иначе он уже совершенно ничего не понимает в этом спятившем мире. Каким образом эта древняя тварь, от невероятно близкого присутствия которой у него разум, здравый смысл, опыт хором, в голос протестуют! Потому что неправильно всё это. А ведьмацкая, да и просто человеческая суть и вовсе протестуют, против самого факта существования на земле этой погани. 'Как же так… Ведь эта тварь всегда(!) скрывалась в самой глубине Антариеса, не высовывалась даже близко к границам Проклятого леса. А сейчас… Здесь… За многие сотни лиг. Ничего не понимаю! Но ошибки нет, это действительно Он… Да что же творится, раз даже Он вышел так далеко за пределы своих исконных, зараженных Злом территорий???'

— Демиан… — молодой человек медленно обернулся, словно во сне, на звук своего имени, произнесенного самым дорогим и неблизким человеком. Марина смотрела на него огромными глазами, словно два темно-синих озера выплескивающегося через край страха на бледном фарфоровом личике. Страха… Он-то Ему и нужен. — Скажите мне, что происходит, умоляю…

— Дав`ола… — пробормотал молодой маг. Разум лихорадочно искал выход, возможность спастись, избежать для них такой смерти, страшней которой придумать было сложно даже ему, имеющему все основания верить в вещи, которые подавляющее большинство жителей Предела предпочитают считать жуткими сказками, успокаивая себя и чувствуя себя защищенными в обмане. Искал… И не находил. Тупик. Везде.

— Демиан, ну не мучьте же меня! — Девушка умоляюще вглядывалась в усталые глаза, она не получила ответа. Для нее и не прозвучало ответом слово, сорвавшееся с губ Демиана и зловещей недосказанностью повисшее в наэлектризованном отчаяньем и надеждой воздухе. Она понимала только, что спутник произнес ругательство, одно из самых страшных во всём цивилизованном Пределе. Нет, в нём не было ничего неприличного, грубого, того, что уважающий честь женщины мужчина никогда не произнесет в обществе представительницы прекрасного пола. Дело было в другом. Слово это попросту боялись произносить, суеверно страшась навлечь на себя и близких беду. Оттого-то и выражались так только самые отчаянные, которые и в Бездну спустятся с презрительной улыбкой на губах. Марине нужна была правда. Какая ни есть, но правда.

Ведьмак отвел пронзительный взгляд и глухо повторил:

— Давола. Скоро будет здесь. Он нас учуял.

А в мыслях, как нарочно, метались только обрывки сведений, совершенно бесполезных здесь, сведений, которых он никогда не старался запомнить, справедливо полагая, что знания эти никогда ему не пригодятся, и разумно собирал иные, практичные и необходимые на непростой стезе боевого мага. Страшные истории, передаваемые зловещим шепотом… Их узнавали от тех редких счастливцев, кому невероятно повезло, — не иначе как милостью Хозяйки, — в последний момент унести ноги, сохранив себе жизнь, сберечь разум, повстречавшись с Даволой. Давола — одно из самых таинственных и опасных существ Антариеса, оживший ночной кошмар, квинтэссенция самого ужаса, воплощенный страх. Его даже называли Хозяином Тьмы, но, в данный момент, когда вышепоименованная тварь обреталась уже где-то в непосредственной близости, Демиана меньше всего на свете интересовала лирика. Единственная важная информация о Даволе, которой он сейчас располагал — эту мразь невозможно уничтожить. Никак. Никакими средствами. Даволе не причинит ни малейшего вреда самое разрушительное колдовство, серебро, острая сталь… Как убить тварь, не обладающую физическим телом, не облеченную в плоть и кровь? Некую сущность, движимую одной лишь злобной волей. Бездна! Что делать? Хотелось закричать, осознавая свое абсолютное бессилие изменить хоть что-либо.

— Там… — прошелестел почти неслышный голос Марины, вырывая из неприятных раздумий. Быстро… Еще и минуты не прошло, но Давола успел приблизиться к ним почти вплотную. Пульс заходится в бешеном ритме, мысли путаются, как старая пряжа в сундуке нерадивой хозяйки. Демоны Бездны… Ведьмак чисто машинально проследил за направлением, которое указывал тоненький дрожащий пальчик. Он уже заранее знал, что ничего там не увидит. Что ж, оказался прав и ничуть не удивился этому обстоятельству.

— Что вы там увидели, леди Марина? — маг постарался задать этот вопрос как можно мягче. Осторожно обнял девушку за плечи, она запрокинула голову, глядя на него испуганными глазами. Она тоже чувствует надвигающийся кошмар, только не совсем так, как ведьмак, остро и ясно, а смутно, словно колдовской туман, но чувствует. Быстро метнулась взглядом куда-то за его спину, и хрупкие плечи ощутимо вздрогнули под ладонями.

— Змея проползла в траве. Такая огромная… — А широко распахнутые глаза на пол-лица. — Вот, снова. Мамочки… — совсем по-детски позвала блистательная герцогиня.

Демиан только невесело усмехнулся. Он-то прекрасно понимал, что никаких змей на этой поляне и в помине нет. Что же теперь, сказать бледной, как полотно, Марине, что змеи в здешних краях попросту не водятся? Что она не может разглядеть в чахлой траве, в тени могучих стволов, что-либо, неприметное наметанному ведьмацкому взгляду? Бесполезно — не услышит, не поверит, оглушенная страхом. Она-то видит гибкое змеиное тело. А, значит, не существует более никаких доводов. Змеи… Так вот каков твой страх, Марина. Сам он ничего такого страшного в данных пресмыкающихся не находил. Хотя, конечно, и ничего хорошего в этих гадах нет. Мерзкие, противные — это да, но страшные…

Ведьмак уже примерно представлял, что случится дальше с Мариной. Змеи будут подползать всё ближе и ближе, их становится всё больше. И вот они уже повсюду — пестрят толстым шевелящимся ковром на земле, свисают с ближних и дальних веток, и прибывают, прибывают, еще чуть и весь мир заполнится копошашейся массой, отвратительными клубками. Закроет глаза — но не поможет, от этого не перестанет сводить с ума вкрадчивое шипение, шорох прелой листвы под чешуйчатыми змеиными брюхами, звук трещотки на кончиках трепещущих хвостов. Мимолетное жуткое касание… После холодные гладкие тела обовьются вокруг ног, начнут подниматься всё выше, опутываясь вокруг застывшего в безмолвном ужасе тела. А, может, она почувствует боль от укусов, жгучий огонь яда, медленно разливающегося под кожей, судорожно пытающееся биться, но неотвратимо останавливающееся сердце. Разрывающую на части боль отравы…

Демиан покачал головой, проклиная свое богатое воображение.

— Надеюсь, у меня всё получится… Если нет, Ворон выведет вас, куда нужно. — Марина, ничего не понимая, бросила взгляд на огромного черного зверя. Пусть и принято считать, что только разумные существа способны на это, умный конь также, как и люди, ощущал неприятное присутствие и нервно бил копытом.

— О чём вы, я не понимаю… — Ведьмак не дал ей договорить простым и волнующим способом, прикоснувшись губами к ее приоткрытым для недосказанного вопроса губам. В первую секунду девушка пораженно замерла, но уже через вздох искренне и горячо ответила на этот отчаянный порыв. Дрожащие от волнения и страсти ладони легли на широкие плечи, прошлись по спине, потом запутались в черных волосах, в безмолвном стремлении как можно дольше продлить этот сладкий миг. Не отпускать его никуда, избавиться наконец-то ото всей недосказанности, непреодолимой преградой вставшей между ними. Подарить всю себя, без остатка, душу и тело, и никогда не пожалеть о необдуманной жертве, никогда не усомниться в ее дороговизне. А уж что она получит взамен… Один ли год счастья, месяц, ночь… Один миг — и то отрада.