Я разыскала сборник документов по восстанию Степана Разина и обнаружила там дополнительные подтверждения возраста князя Бориса – в расспросных речах стрельцов и пленных казаков С. Разина, допрошенных в августе–сентябре 1670 г. Отличающиеся в деталях, эти речи сходны в одном: все те, кто знал о гибели сына астраханского воеводы, говорили, что остался жив именно младший. Московский стрелец седьмой сотни А.С. Матвеева приказа Исайка Екимов сын Алексинец рассказывал, что Степан Разин раненого боярина и воеводу князя Ивана Семеновича Прозоровского и брата его стольника князя Михайла Семеновича, связав вместе, сбросил с высокой городовой стены, как и многих защитников Астрахани, «...а 2-х де сынов ево, боярских, на городовой стене повесил за ноги, и висли де они на городовой стене сутки. И одного де, боярского большого сына, сняв со стены, связав бросил с роскату ж, а другово, боярского меньшого сына, по упрошению астраханского митрополита, сняв со стены и положа де на лубок, отвезли к матери ево в монастырь» [397] .

После гибели отца братья ПеТри Борис Прозоровские долгие годы совместно владели доставшимися от отца селениями [398] (хотя при переписи 1678 г. старший брат во многих случаях был обозначен единственным владельцем). В конце июня 1675 г. они оба получили отпуск для поездки в вотчину на богомолье. И многие жизненные события князя Бориса определялись положением и действиями старшего брата, как бы опекавшего его. Поэтому вкратце надо познакомиться и с ним.

Князь Петр, родившийся в 1644–1645 гг., уже с 1660 г. был чашником, носившим питье перед государем на приемах, рындой в белом платье на посольских встречах, приставом у вселенских патриархов – Паисия Александрийского и Макария Антиохийского. В числе ближних людей 27 января 1671 г. стольник князь Петр Иванов сын Прозоровской был поезжанином на свадьбе царя Алексея Михайловича на Наталье Кирилловне Нарышкиной, а позже в перечне «ближних людей жены» в списке приезжих боярынь царицы Натальи Кирилловны появилась его жена княгиня Анна Федоровна. С 1674 г. Петр Иванович – дядька (воспитатель) царевича Ивана Алексеевича; ему поручалась охрана царевича, когда царь Алексей ездил из Москвы в свои любимые подгородные села или отправлялся к обедне в какой-либо из московских или подмосковных монастырей вместе с сыновьями. В 1676 г. перед своей кончиной царь Алексей Михайлович в числе особо доверенных лиц определил князя Петра в приставники к малолетнему царевичу Петру Алексеевичу, повелев им хранить царевича «яко зеницу ока». Князь Петр Иванович Прозоровской сумел выдержать своеобразный нейтралитет в последующей борьбе сторонников Милославских и Нарышкиных, отстаивавших приоритет: одни – царевича Иоанна, а другие – царевича Петра. Он же служил поочередно всем трем сыновьям Алексея Михайловича: Федору Алексеевичу, Ивану Алексеевичу, а затем и Петру Алексеевичу – и так, что не попал в опалу, а наоборот, сумел остаться верным данному Алексею Михайловичу обещанию. И когда в 1689 г. по отстранении правительницы Софьи Алексеевны Петр принял управление государством, он назначил боярина князя Петра Ивановича Прозоровского в Приказы Большой казны и Большого прихода. Казной русской князь Петр Иванович Прозоровской ведал до конца своей жизни (умер до января 1721 г.) [399] .

Князь Борис служил комнатным стольником царевичу Федору Алексеевичу. 24 ноября 1674 г. в походе в селе Преображенском государь Алексей Михайлович праздновал День ангела царевны Екатерины Алексеевны и жаловал всех приглашенных пирогами. Царевич Федор Алексеевич жаловал пирогами своих стольников, которые были в походе у пирогов; среди стольников назван и князь Борис княж Иванов сын Прозоровской. Комнатным стольником он являлся, когда царедворцы при возведении Феодора Алексеевича на царский престол «веру учинили» новому царю [400] .

Вместе со старшим братом князь Борис участвовал в январе 1682 г. в Земском соборе по уничтожению местничества; оба подписали и «Соборное деяние», но старший – в числе бояр, а Борис – в числе комнатных стольников [401] . Уже после Земского собора царь Федор Алексеевич пожаловал из стольников в бояре князя Бориса Ивановича Прозоровского и назначил его в Приказ Большого Дворца. 27 апреля 1682 г. царь Федор Алексеевич неожиданно умер, и боярин князь Борис Иванович Прозоровской был внесен в список лиц, назначенных в свой срок дневать и ночевать у гроба Феодора Алексеевича. Но князь Борис Иванович заболел и не смог явиться [402] .

В июле того же года боярину князю Б.И. Прозоровскому поручается ведать монастырь Саввы Сторожевского после того, как его архимандрит Селиверст обратился к царям Ивану и Петру Алексеевичам с просьбой принять монастырь под их покровительство. Тогда же было решено перевести кружечный двор «из Звенигорода за близким расстояниемъ от Саввы Сторожевского монастыря, Московского уезда в дворцовое село Михайловское... для того, что неискусные монахи ходят на тот кружечный двор упиватца и чинят святой обители безчестие. И о том в Приказ Большой Казны послать памят. Сей их великих государей указ сказал боярин князь Борис Иванович Прозоровской» [403] .

С 1683 по 1690 г. боярин князь Б.И. Прозоровской неоднократно вместе со старшим братом сопровождал в различных походах сначала одного Ивана Алексеевича, а позже и его вместе с Софьей Алексеевной: в Суздаль и Владимир, монастырь Саввы Сторожевского в Звенигороде, Воскресенский монастырь на реке Истре, Донской, Новодевичий и Троице-Сергиевский монастыри, а также дворцовые села Коломенское, Воробьево, Измайлово [404] . Именно в этот период (в конце 1687 г.) Прозоровскому было пожаловано из раздаточных дворцовых волостей небольшое село Зюзино, которое имело 11 дворов, 166 чети пашни и всего 30 алтын доходу [405] .

В более поздних документах (уже после кончины Бориса Ивановича и его жены) приведена «выпись» из писцовых книг 1675– 1677 гг. дворцовых сел с достаточно подробным описанием хозяйства дворцового села Зюзина. В селе были деревянная церковь, государев двор, сад, гумно, две заповедных рощи на 71 десятине без чети, дворы попа, дьячка, пономаря, просвирницы, садовника и 11 дворов крестьян; во всех этих дворах жило 44 души мужского пола. Для церкви изначально из дачи была выделена земля. Сколько ее было, можно понять из этой выписи. Усадебные земли дворов церковнослужителей – десятина с полудесятиною, пашни паханые две чети в поле, а в дву потому ж (т. е. при трехпольной обработке земли всегда существовали три поля, здесь величиной по две чети), сенных покосов четыре десятины. Садовник имел пашни четыре чети в поле, а в дву потому ж. 11 крестьянских дворов имели 4 десятины под усадьбами, для выпаса домашнего скота – «животинного выпуску» – 2 десятины. У крестьян имелись пашни паханые «живущих вытей 24 чети да пустых вытей 13 чети да лесом поросло 35 чети в поле, а в дву потому ж, сена 12 десятин в живущей выти да в пусте 2 выти; да к селу Зюзину шесть пустошей, а в них пашни паханые... 4 чети да лесом поросло 66 чети в поле, а в дву потому ж, сена 33 копны в пусте 3 выти без полтрети выти. Денежных доходов: з живущих вытей оброков и пошлин 8 алтын две денги, ямских денег 6 алтын; с пустых вытей за выделной хлеб 6 алтын с денгою, за прикащиков доход 3 алтына 2 денги, за ягоды 10 денег, за наметное полтевое свиное свежее мясо рождественского мясоеду 20 алтын; с пустошей за выделной хлеб и за сенный покос 18 алтын 3 денги. Всего всяких денежных доходов рубль 30 алтын 4 денги. Государевой десятинной пашни 9 десятин пашут того села крестьяне 6 десятин, а досталные десятины лежат впусте. Укосные 4 копны мерных сена да оброчных полторы сажени дров, а укосное сено косить им по врагу Котлу» [406] .

Как видно из этого описания, доходы села при царе Алексее Михайловиче приносили обычные крестьянские занятия, к тому же немало крестьянских наделов были пусты. Государев сад упомянут лишь вскользь, как объект, не приносящий заметного дохода, только «за ягоды 10 денег». Несомненно, если бы сад являлся источником более важных для дворца поставок, они были бы названы.

В документах не сохранилась формулировка заслуг, за которые получил князь Борис это пожалование. (Однако можно с уверенностью сказать: не за участие в первом Крымском походе под руководством князя В.В. Голицына, состоявшегося в 1687 г., как утверждают некоторые исследователи. Фамилии боярина князя Бориса Прозоровского нет ни в списке отправлявшихся в поход воевод, ни в списке награжденных после похода товарищей князя В.В. Голицына.)