Шрифт:
– Катерина Дмитриевна вы делаете меня вечным вашим должником, но я с радостью принимаю вашу помощь, так как без нее мне действительно будет трудно.
Профессор вздохнул, поняв, что все-таки придется расхлебывать эту кашу до конца, хоть у него отродясь не водилось подходящей ложки для этого кошмарного варева. Но он решил любой ценой оградить Катеньку от дальнейшего участия.
– Вот что, друзья мои, – твердо сказал он. – Придется нам все здесь заночевать. А утром Катерина Дмитриевна с Дашей отправится домой на извозчике, с которым мы сюда приехали. Да, надо распорядиться, чтобы его накормили и устроили на ночлег. Побудьте пока здесь.
Никита Сергеевич нашел управителя и заговорил с ним гораздо мягче, нежели ранее:
– Вот что, любезный, придется тебе всех нас разместить на ночь. И пристрой там извозчика нашего. За беспокойство я тебе заплачу, сколько скажешь.
– Что вы, барин, какое беспокойство, сейчас все устроим.
– И скажи-ка мне, есть ли тут еще лошади и какая-никая коляска. Мне с моим коллегой завтра в Любимово это ехать придется, а с нашим извозчиком дамы поедут.
– Лошадь-то есть, как не быть. А вот коляски больше нет, ежели только на телеге поедете…
– Ну что ж, на телеге, так на телеге, детство вспомню, – пожал плечами Никита Сергеевич, представляя себе реакцию принца на такое безобразие. – Так ты ступай.
Мужик испарился, но вскорости вернулся:
– Барин, там ваш извозчик бунтует.
– А ну-ка я сам с ним объяснюсь, – Никита Сергеевич, которому уже было все равно, что творить, вышел на крыльцо.
– Барин, мы так не договаривались! Мы мне денег вдвое обещали за оба конца за скорость, а про ночь уговора не было! Да и денег-то я пока не видал.
– Тебя как звать? – устало спросил профессор.
– Силантий.
– Ты вот что, Силантий, ты не ершись. Вот тебе обещанные деньги, а ежели тут переночуешь, да утром отвезешь двух барынь обратно, еще столько же получишь.
Силантий задумался, запустив пятерню в шевелюру.
– Прибавить еще надо, барин. Я за ночь в городе больше заработать мог, ежели б какого купчика пьяненького с цыганами возить пришлось…
– Ох и жаден ты, Силантий, – подивился Карозин. – Купчик-то еще к тебе в седоки не набивается, а я вот он.
– Ну так и у вас во мне нужда большая, – хитро улыбнулся извозчик.
– Ну ладно, сколько тебе нужно?
Порешив вопрос с ушлым Силантием, Карозин вернулся в дом, где для них уже приготовили спальни и накрыли ужин. Хозяйка все извинялась, что подает простую еду, так ведь господ вроде как и не ожидалось.
Ночь прошла спокойно, а поутру выяснилось, что Даша пришла в себя.
– Где я? Кто вы? – спросила она, когда присматривавшая за ней дочь управителя позвала Карозиных к ней.
– Не бойтесь, Дарья Ивановна, теперь все будет хорошо, – ласково сказала ей Катенька. – Я вас отвезу домой, к бабушке, она вас ждет.
– Как я сюда попала? Кто вы? – снова повторила девушка, глядя недоуменно.
– Это мой муж, профессор Карозин, а я Катерина Дмитриевна, – тут в глазах Даши мелькнуло какое-то мучительное воспоминание. – Не знаю, что вам обо мне наговорили, но только я искренне желаю вам добра и действую по просьбе Пульхерии Андреевны, которой обещала непременно вас отыскать. Сейчас я помогу вам одеться, и мы поедем. А все остальное вы узнаете дорогой. Ладно?
Даша устало кивнула. Профессор вышел из комнаты, чтобы не мешать дамам. Довольно быстро Катенька управилась и позвала его вновь, чтобы он помог перенести девушку в коляску и устроить ее там поудобнее.
Когда извозчик Силантий увидел Дашу, то даже устыдился своей давешней жадности, но, по здравому разумению, решил все-таки от денег не отказываться. Только пообещал себе везти женщин со всем бережением.
Катенька простилась с мужем и принцем, пожелав им удачи, потом уселась подле полулежавшей в коляске Даши, и Силантий тронул вожжи.
– Пошла, Савраска…
А профессора разбирало любопытство, как же наследный принц поедет в телеге? Но тот лишь философски пожал плечами, совершенно так же, как поступил сам Карозин, и преспокойно забрался на немудрящую повозку, лишив Никиту Сергеевича ожидаемого зрелища.
ГЛАВА 17
Почти всю дорогу до Москвы Даша спала, лишь изредка просыпаясь, чтобы попить немного молока, которое прихватила с собой для нее Катенька. Девушка пока была не в состоянии слушать, хотя на свежем воздухе на ее щеках выступил румянец. Супруга профессора рушила сразу отвезти Дашу к ней домой, чтобы порадовать Пульхерию Андреевну, которая и так, видит Бог, совсем уж, наверное, извелась. Катенька ведь у нее так и не появилась после того, как забрала портрет внучки.