— Разбей стекло и прыгай!

Тягач, потратив еще пару секунд на то, чтобы осознать, что нужно делать, выпустил очередь вниз, круша стекла шахты этажом ниже, оттолкнувшись, прыгнул — бросив и рюкзак, и автомат. И повис на фермах шахты огромной мухой, крепко вцепившись обеими руками.

С еле слышным хрустом отошел проржавелый швеллер под стодвадцатикилограммовой (считая амуницию) тушей гранатометчика банды Шторма.

Инстинктивно он попытался ухватиться вновь, вися на одной руке, но тут заклепки не выдержали, и Тягач полетел вниз, туда, куда уходил лифт. Мелькнула как молния мысль — попытаться упасть на крышу кабины, — но вот в каком–то дециметре от его лица пронеслась вверх стенка лифта, и он уже летит в темной пустоте — туда, вниз, сквозь бьющий в лицо мрак.

Крик так и умер в горле, задохнувшись в спазмах.

И Тягачу стало страшно. Очень страшно. Ему еще никогда не было так страшно. То была не краткая вспышка животного ужаса — но сознание полной безысходности и неизбежной смерти. И страх этот милосердно погасил сознание Тягача до того, как его тело разбилось о дно шахты усыпанное костями и ржавым оружием.

Собравшись с силами, Барс приподнял голову… Его правая рука была вывернута и сломана, правая нога была пробита насквозь железным прутом арматуры, а левая нога неестественно вывернута. Лужа крови под его искромсанным телом медленно разрасталась.

Не жилец. Даже Звериный Доктор не помог бы.

«Фрруу–гымм» — внезапно раздавшийся звук заставил вернуться к реальности. Перед ним стоял бюрер.

С омерзением и страхом вглядывался снайпер в жуткое порождение аномальной энергии и противоестественных генетических экспериментов.

Коротышка открыл свою пасть, обнажая гнилые зубы. Шагнул к нему, протягивая пухлую морщинистую невероятно грязную руку.

Барс заплакал. Почему это произошло именно с ним? Разве он самый большой грешник в Зоне? За что??!

Карлик сделал второй шаг в его сторону, поднимая руку, и Барс увидел зажатый в коротких пальцах кривой острый осколок толстого стекла, обмотанный грязной тряпкой, чтобы удобнее было держать и не порезаться, когда хозяин будет им орудовать…

Чувствуя жгучие слезы в глазах, Барс потянул кольцо выглядывавшей из нижнего кармана разгрузки РГД–5…

…Кондору уже временами казалось, что они идут по одному и тому же маршруту, наматывая круги в исполинском подземном лабиринте. Боковые тоннели, галереи, коридорчики, комнатки, тупички, залы, различного вида и размеров помещения. Двери и ворота — задраенные или широко открытые. Лифты — то неприметно приткнувшиеся в коридорах, то собранные по полдюжины в холлах. Иногда — кости.

Коридоры то затапливала тьма, то освещали лампы — как будто люди ушли совсем недавно. Изъеденные временем и ржавчиной цемент и сталь сменяли сияющие новой краской двери и кафель. Временами холод пробирал до костей, но бывало и довольно тепло, словно где–то в глубине невероятного лабиринта находился источник тепла — воображение Кондора нарисовало работающий на холостом ходу исполинский реактор в недрах исполинского сооружения.

Странные и нелепые на вид картины, сочетавшие, казалось, несочетаемое. Например — среди обломков механизмов, проржавевшего металла и потрескавшегося железобетона вдруг встречалась двухстворчатая стеклянная дверь с тремя замками, за которой виднелось на вид вполне работоспособное научное оборудование вроде осциллографов и электронных микроскопов.

Или вполне современного вида кафешка на перекрестке трех широких коридоров, сверкающая никелем и стеклом, — правда, изящная мебель переломана, а оборудование разгромлено. Или целые отсеки помещений, с которых кто–то убрал наружную стеку, и они выставляли напоказ свое содержимое наподобие пчелиных сот. В одном из таких, в бывшей медсанчасти, он заметил хорошо сохранившееся гинекологическое кресло.

Сколько он помнил немногочисленные старые фильмы про армию, им виденные, женщины в те времена хотя и служили, но в количестве весьма небольшом.

Или они тут вообще жили с семьями? Тем более что в другом помещении они наткнулись на вывалившиеся из рассохшегося шкафа слежавшиеся от времени детские противогазы, неприятно напомнившие ему походы в Припять.

А один раз обнаружилось что–то вроде компьютерного зала, правда, компьютеры были старые, раза в полтора больше привычных системных блоков, и среди них попадались никогда не виданные им изделия — большие ноутбуки в железных чемоданчиках армейской защитной раскраски, довольно грубого вида.

Что интереснее, к некоторым машинам были подсоединены подобия очков виртуальной реальности. Неужто в Совсоюзе и такое умели делать? Хотя делали же в те времена как–то ракеты и вертолетоносцы, которые теперь братья–россияне закупают у китайцев и французов. Но задерживаться и разбираться времени не было, и они шли дальше.

Поворот. Коридор. Еще коридор, в торце которого россыпью светлых мельтешащих пятнышек пристроилась какая–то аномалия. Гермодверь, распахнутая настежь. За ней крохотная комнатушка — кубрик охраны с двухъярусной койкой и столом. Снова гермодверь с высоченным порогом, еще один кубрик два на два метра, и за ними — туннель. Двойной шлюз…