Дрон уже стоял перед старухой, тыкал пальцем, показывая, что ему нужно, был занят, и вместо него ответила Нелли:

— Это значит, накладываешь фольгу на место, которое у тебя болит. Голова — на голову, рука — на руку, сердце — в районе сердца.

— Нет-нет! — воскликнул Крис, увидевший, что Дрон заказывает старухе четыре комплекта ароматных палочек со свечей. — Я за себя сам…

— О\'кей, — тотчас согласился Дрон. — А за тебя можно? — посмотрел он на Рада.

— Естественно, — сказал Рад.

Он не собирался ничего ставить, тем более золотить, но Дрон спросил, и у него само собой ответилось согласием.

Старуха вручила Дрону три набора ароматических палочек со свечей, отделила от блокнотика желтый лист и, отдавая, что-то проговорила, тыча в него пальцем. Дрон согласно покивал головой. Со стороны выглядело так, будто он и в самом деле понял, что она ему сказала, — до того естественно он ей подыграл.

— Прошу, — отдал Дрон Раду и Нелли их наборы. И, держа желтый лист перед собой, принялся поддевать ногтем край фольги. Золото, оказывается, было накатано на лист обычной бумаги, разделено на несколько долей и отделялось от бумаги прямоугольными лоскутами длиной сантиметра в три и шириной в сантиметр-полтора. — Прошу! Прошу! — отслоив очередной золотой лоскут от бумаги, налеплял его Дрон Раду с Нелли на ладонь.

Крис их опередил. Пока они занимались дележом золота, он уже зажег свечу, поджег ароматические палочки и воткнул все в песок перед одним из Будд. Бурная щепетильность, с какой он среагировал на намерение Дрона заплатить за его ароматические палочки, совершенно не вязалась с той готовностью не вводить себя в лишний расход, что он демонстрировал в ресторанах. Чека, как в такси, старуха выдать не могла, и возместить свои траты на фимиам Будде за счет фирмы ему точно не светило.

— Как это делать? — раскрыл Крис ладонь. Посередине ее лежала полоска фольги — можно, видимо, было покупать и долями, а не весь лист. — Золотить, я имею в виду?

— Сейчас, одну минуту, — сказал Дрон. — Освобожу только руки. — Он зажег свечу, поставил ее в песок и стал одну за другой поджигать ароматические палочки.

Рад с Нелли последовали его примеру.

Дрон освободил руки, снял с опустевшего на две трети бумажного листка полоску золота, поместил ее на средний палец и, мгновение подумав, приложил к груди Будды, над левым соском. После чего принялся ногтем словно бы втирать ее внутрь.

— На сердце — никогда не помешает, — оглянулся он на Криса. — На сердце, да? — обернулся он к Раду. — Ты ничего не имеешь против, что на сердце? — посмотрел он на Нелли.

— В зависимости от того, с какой целью, — отозвалась Нелли.

— Вот не загадал, — сказал Дрон.

Он отнял руку от Будды. Середина и один из концов полоски прихватились так, что границы между нею и нижним слоем золота стало не различить, но другой конец, неутомимо топорщясь, никак не хотел приставать, и щетина, покрывавшая Будду, сделалась на одну щетинку гуще.

Крис выбрал для золочения другого Будду. Движения его, какими он наложил свой золотой лоскут Будде на лоб над переносицей и начал притирать ногтем, были так решительны и тверды, что не могло возникнуть никакого сомнения в их обдуманности.

— Как интересно! — воскликнула Нелли, когда Крис распрямился. Его полоска впаялась в Будду бесследно. — Почему именно на лоб, если не тайна?

— Тайна, тайна! — встал на защиту Криса Дрон.

— Ну, если и тайна, то не такая, чтобы уж слишком таиться, — сказал Крис. — Третий глаз. Хочу быть зрячим. Вернее, так: больше, чем просто зрячим. Видеть на десять метров под землей.

— Тогда я… — проговорила Нелли — и не закончила. Она посмотрела на Дрона, взглянула на Криса, на Рада, шагнула к помосту и быстро приложила свою фольгу, один лоскут за другим, к животу Будды. Пожала на них подушечками пальцев, провела ногтем и, оставив без внимания топорщившиеся концы, отступила в сторону.

Внезапно возникшая атмосфера общей серьезности словно бы заразила Рада. Он намеревался нашлепать фольгу куда попало, скорее всего — на стопы, где золота почти не было и проглядывала черно-серая чугунная основа фигуры, но теперь он почувствовал потребность позолотить Будду со смыслом. Мгновение, склонившись над помостом, он раздумывал, куда поместить свое золото.

Он наложил полоски фольги на солнечное сплетение. И тому Будде, и другому. Полосок было три, и одному из Будд досталось сразу две.

— Интересно! — пародируя Нелли, воскликнул Дрон. — И что это значит?

— Если не тайна? — добавил с улыбкой Крис.

— Тайна, — сказал Рад.

Он вспомнил читанное где-то, что душа обитает в районе солнечного сплетения. Наверное, боль, что терзала его, следовало назвать душевной.

— Что ж, тайна — значит, тайна, — подытожил Дрон. — Но не забывай, — наставил он на Рада указательный палец, — все тайное рано или поздно становится явным.

— От тебя все зависит, — ответил ему Рад.