Толкнув дверь ногой, Игорь присел на пороге, держа в правой руке фонарь, а в левой пистолет. В глубине комнаты Игорь увидел стоявшие на полу клетки с крысами. В помещении больше никого не было.

Игорь поднялся и шагнул внутрь. Девушка последовала за ним. Ребята были поражены тем, что все крысы были разных цветов: фиолетовые, синие, зелёные. А преобладали крысы красного цвета. Они были самыми агрессивными и без конца бросались на своих.

— Для чего он их содержит? Да ещё так разукрасил.

— Кто его знает! Хранит черепа. Размалевывает крыс. Ненормальный какой-то, — сказал Игорь.

Животные испуганно смотрели на ребят, не переставая суетиться в своих клетках. Вели они себя как-то странно и беспокойно. Они без конца дрались, при этом противно взвизгивая.

— Никогда не видел столько крыс вместе. Тем более таких разукрашенных, — брезгливо сказал Игорь.

— Смотри, — Рита указала в угол комнаты, — здесь какие-то склянки с отвратительным запахом, шприцы.

— Может быть, он ставит опыты на этих крысах? — предположил Игорь.

— Дай фонарь, — сказала Рита и, преодолевая отвращение к крысам, подошла к одной из клеток и осветила её.

Животные, испугавшись света фонаря, забились в угол клетки.

— Похоже, что они просто выкрашены специальными красками. Удивительно, но на свету они меняют цвет.

Игорь подошёл и присел рядом с Ритой.

— И правда, меняют цвет, как хамелеоны.

— Таких красок я ещё не видела, — покачав головой, сказала девушка. — Хоть я терпеть не могу этих тварей, но всё-таки красиво.

— Ладно, пойдём. Некогда их рассматривать.

Рита отвела фонарь и снова навела на крыс, повторив так несколько раз.

— Ты чего? — удивился Игорь.

— Смотри! — Рита снова повторила свои действия. — Когда свет меркнет, это обычные серые крысы. Наводим свет — и они становятся разноцветными. Пойдём, — сказала Рита и отдала фонарь Игорю.

Опять потянулись однообразные коридоры подземелья. Когда свет фонаря падал на стены, Рите снова казалось, что подтёки воды образуют лица людей, которые когда-то скрывались в этом подземелье. Их землистые, мрачные лица смотрели из глубины серого камня, словно неотступно следили за каждым шагом ребят. Казалось, что эти люди-призраки протягивают к ним свои длинные, высохшие от времени руки, как будто пытаются остановить ребят и затянуть к себе, в эту каменную глубину. Несколько раз девушка отшатнулась в сторону, настолько сильным было это впечатление.

— Что с тобой? — ничего не понимая спросил Игорь.

— Я не знаю, что происходит, — сказала Рита. — Наверное, и схожу с ума.

Игорь остановился:

— Что случилось? Ты можешь объяснить?

— Мне опять кажется, что из глубины камней на нас смотрят какие-то люди.

Игорь навел фонарь на ближайшую стену.

— Это просто подтеки воды. Тебе кажется. Мы очень долго бродим в этой темноте. Иди за мной и не бойся.

Сейчас ребята двигались только прямо. Правда, вскоре подземелье стало очень узким и низким, так что приходилось идти полусогнувшись.

— Такой низкий потолок, — приподняв голову, сказала Рита, — что скоро мы поползем поползём на четвереньках.

— Давай немного посидим, — предложил Игорь. — У меня отнимается спина. Когда-то давно на тренировке я получил травму спины. Ребята сели на пол, прижавшись друг к другу.

— Это подземелье никогда не закончится. Мы идём целую вечность. И всё одно и то же: камни, камни… Я не удивлюсь, если мы вылезем где-нибудь в Лос-Анджелесе, — с горечью сказала Рита. — Представляешь, выползаем в Голливуде на съёмочную площадку. А какой-нибудь режиссёр в бейсболке и защитных очках спрашивает: «О'кей, ребята! Вы откуда?»

— И что бы мы ответили? — усмехнулся Игорь, представив такую забавную ситуацию.

— Ответили бы так: «Господин режиссёр, мы прямиком из преисподней выползли посмотреть, как тут у вас делаются блокбастеры. «Титаник» вот пошёл на дно. Миллионы людей мире отплакали по нему. Но ведь свято место пусто не бывает. Ведь что-нибудь должно было всплыть».

— Действительно, почему бы нет?

— Вот мы и всплыли из Мирославля.

— И что бы ответил американский режиссёр?

— Прослезился бы, наверное, услышав нашу трогательную историю. Прослезился бы и сказал: «Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте».

— И добавил бы: сворачиваем съемки блокбастера и экранизируем вашу историю, ребята.

— Но тут возникают проблемы с концовкой.

— Какие?

— Мы не знаем, чем это всё кончится, — вздохнув, сказала Рита.

— Я думаю, проблем здесь не будет.

— Это почему же не будет?

— В Голливуде работают профессиональные сценаристы. Знаешь, какие им миллионы платят?

— Позеленее наших. Это факт.

— Так что придумать концовку этой повести для них не составит труда.