— Да нам по барабану, — заверил Булыжник. — Саня нам долю платил. Теперь, значит, ты будешь. Мы твоя крыша, сечешь?

— Ах, ну да, он же говорил! — почти обрадовался Палыч, вспоминая разговор про кровлю и прочее. Потом он враз стал серьезным. — Только я ничего платить не буду.

— Почему?

— А за что платить? Вот если вы мне какую работу сделаете. Видите, там каменный ободок весь расшатался. Его переложить надо, а то домик покоситься может…

— Собственно, делов на пять минут, — задумчиво начал было соглашаться Булыжник, но Филипп вдруг наорал на товарища:

— Охренел совсем! Какая работа? Мы же рэкет, а не бригада подрядчиков! Гони бабки, старик, — повернулся он к Палычу, не то мы тебя в бараний рог скрутим. Деньги, говорю, давай!

— Держи, — послушно сказал Палыч, и вдруг влепил Филиппу такую затрещину, что тот вывалился за порог ларька и там упал. Булыжник и Шора грустно посмотрели ему в след.

— Так, — зло сказал Филипп. — Ты, старик, сам напросился. А ну-ка, Булыга, выволакивай его на улицу!

— Зачем это?

— Ларек ему спалим! Будет знать, как против нас рыпаться.

— А, понятно, — воскликнул радостно Шора и мигом подхватил Палыча под руку, — пошли, дед, а то еще сам обгоришь.

Палыч брыкался и пинался, но на помощь брату пришел Булыжник, и они вдвоем вынесли его на улицу. Филипп между тем обнаружил в ларьке спирт, расколотил несколько бутылок и залил все, что смог. Потом бросил в жидкость спичку — и ларек осветился изнутри недобрым розоватым светом. Огонь быстро перемещался по пластиковой и картонной таре. Палыч перестал дергаться в руках своих конвоиров и только грустно смотрел на происходящее.

— Сволочи вы, — констатировал он.

— Жаль, фотоаппарата нет, — вздохнул Шора.

Несколько минут спустя ларек полыхал вовсю. Внутри весело лопались бутылки с алкоголем. Пожарных вызывать не было никакого смысла.

— Знаешь, Филипп, — сказал вдруг Булыжник, — а ведь мы идиоты.

— Почему это?

— Если все равно все спалили, могли сначала хоть продуктов немного себе добыть. Что вечером жрать будем?

— Мы не воры, мы рэкет, — гордо напомнил Филипп. — А вообще-то и в самом деле жрать хочется… Ладно, пусть догорит — посмотрим, что там осталось. Только старика держите крепче — а то он на нас милицию вызовет.

Ларек горел еще несколько часов, но это раньше он обслуживал работников завода, а теперь — только редких грибников. Вдали от всего живого пламя не привлекло ничьего внимания. Новоявленные рэкетиры насладились зрелищем пожара и только потом отпустили Палыча восвояси, а сами полезли искать среди угольев остатки провизии. К сожалению, ничего, кроме все той же колбасы, найти было невозможно.

— Она и в огне не горит, — в сердцах сказал Булыжник, рассматривая черный от копоти батон колбасы. — Из чего же ее все-таки делают?

— Выбора не было, приходилось довольствоваться тем, что осталось.

Палыч меж тем вернулся в свою сторожку в отвратительном настроении духа. И вид Витька, старательно впихивающего в дверной проем непомерного вида коробку, бодрости ему не придал. Коробка упорно не желала влезать в проем. Чуть поодаль за стараниями сантехника наблюдал незнакомый Палычу мужчина в дорогом кашемировом пальто.

— Это еще что такое? — рявкнул на него Палыч, которому сейчас было почти все равно, на ком сорвать обиду.

— Не лезет, сволочь, — пробормотал под нос Витек, бессильно опуская угол коробки на землю — вторая ее часть почти намертво застряла в узких дверях. — О, Палыч, привет. А мы тебе тут телевизор купили.

— Кто это мы? — Палыч покосился на незнакомца.

— Знакомься, кстати — Сергей Степанович. Ну, тот самый.… Чьи деньги.

— Очень приятно, — из вежливости сказал сторож, но по его лицу было видно, что ничего приятного он в этой встрече не видит. Чеботарев кивнул в ответ, а про себя подумал: "Надо же, сообщник. У них тут почти банда!"

— Ну не лезет, — в сердцах повторил Витек. В других обстоятельствах он бы пнул неподдающийся предмет, но теперь только любовно погладил по картонной поверхности.

— А что удивительного — он же больше, чем вся моя сторожка!

— Ну, это ты загнул. Давай через окно попробуем.

Иногда когда в окне нет стекла — это хорошо. Палыч с Витьком все же затолкали коробку внутрь сторожки, после чего свободного места в ней не осталось совершенно, даже для воздуха. Чеботарев наблюдал за их возней со стороны.