– Этот удар непредсказуем. Если он придет в себя к следующей станции и вспомнит все, то нас будут ждать, а это нам ни к чему. Нет, мы немного пройдем по дороге и обойдем Суиндон. Что вы подразумеваете под категорией?

Минна вздохнула:

– Напрасно я надела корсет. А категория – мужчины в основном. Не все из них, конечно. Но мужчины вроде Коллинза. – И весело добавила: – Мужчины, которые запирают меня в комнате.

Он искоса взглянул на нее. Если она относит его к той же категории, что и Коллинза, то свою работу для него он прекратил.

– Какое счастье, что я вас выпустил!

– Не вы меня выпустили, – сказала Минна. – Я выскользнула, а потом сообщила вам информацию, благодаря которой обрела свободу. Иначе так и сидела бы взаперти.

– А я за это извиняюсь, – сказал он. – Опять. Минна улыбнулась ему:

– Извиниться ничего не стоит, Эшмор. А у нас обоих и так денег хоть отбавляй.

Да, со вздохом подумал он. Следующий случай овладеть ею, похоже, представится не так скоро, как он надеялся.

В Шривенхеме у единственного экипажа, который можно было нанять, окна не открывались, а пружины относились к тем временам, когда рессор не было. Минну эта перспектива не очень вдохновляла, но экипаж все-таки протарахтел пять миль, когда сломалась первая ось, оставив их на дороге.

– Твин-Элмз [13] тут прямо за углом, – заверил их мрачный возница, – шляпу свою съем, если там не будет кеба.

Твин-Элмз оказалось местом, соответствующим своему названию: по бокам белого оштукатуренного строения стояли два массивных вяза, их узловатые стволы торчали из земли как указательные пальцы. В белой оштукатуренной гостиной полдюжины джентльменов и одна молодая леди собрались у камина за столом на трех ногах, уплетая бифштексы и чокаясь кружками.

При их появлении разговор прервался, джентльмены уставились на Минну. Молодая леди поднялась, вытерла руки о передник и подошла к ним. Она оказалась дочерью владельца. Хорошенькая широколицая девушка, розовый цвет ее лица приятно контрастировал с черными как смоль волосами. Минне она сразу понравилась, потому что сидела с мужчинами, пила и беседовала, чувствуя себя непринужденно. Кажется, маме нужно узнать кое-что новое о современных английских девушках.

Девушка, не скрывая любопытства, окинула взглядом Минну, судорожно сглотнула и обратилась к Эшмору.

– Боже мой, – сказала она, выслушав от Эшмора короткую историю их мучений. – Ну, завтра – другое дело. Но сегодня есть только одна повозка, да и та на свадьбе у Холладеев. Думаю, они сейчас возят молодоженов по окрестностям. Но… – Она бросила взгляд на Минну и, заикаясь, произнесла: – Не сердитесь. Они вернутся к ужину, мы сейчас готовим для них настоящий пир. А Джон Марш, это кучер, потом поедет назад в Суиндон.

Снова стрельнув глазами в Минну, девушка пошаркала ногами и заправила кудрявую прядь за ухо.

«Твои волосы выглядят очень мило, – хотелось сказать Минне. – Мы с тобой не соревнуемся». Но опыт подсказывал, что такие заверения чаще раздражают людей, нежели успокаивают.

– Конечно, это не бог весть что, – пробормотала девушка. – Но все-таки вы попадете куда вам нужно.

– Что ж, это обнадеживает,- сказала Минна.

– Хорошо. – Теперь девушка смотрела в пол. – Если вы подождете часок, я приготовлю для вас что-нибудь вкусное.

Минне хотелось бы просто отдохнуть у арочного окна за бокалом вина; она чувствовала, что заслужила это после долгого путешествия по жаре. Но умывальник и холодное полотенце на лоб – весьма соблазнительно. Почему бы это не соединить? В ответ на ее просьбу девушка вспыхнула, помчалась в кухню за вином, после чего проводила их наверх в единственную свободную комнату. Свадьба, сообщила она им, приехали гости даже из Уилтшира.

– Это далеко? – спросила Минна, когда они вошли в комнату и закрыли за собой дверь.

– Всего пять миль, – улыбнулся Эшмор.

Комната оказалась просторной, в ней пахло розмарином: веточки розмарина висели на гвоздиках вдоль стены – в окна проникал свежий ветерок. Минна прошла по мягкому ковру и буквально упала в кресло с широкими подлокотниками, пока Эшмор осматривал комнату. Он выглянул в сад, и лицо его приняло недовольное выражение. Возможно, ему не понравилось, как буйно разрослись яблони и терн, прямых линий тут не увидишь.

– Это плохо, – сказал он. Он напомнил ей Бенедикта, с задранным хвостом и вздыбленной шерстью. Минна встревожилась: как там Салли справляется с бестией, Господи спаси ее?

Глаза у нее закрылись. У розмарина запах честный, обещает комфорт и здоровье, но не роскошь. Как несправедливо, что такие славные травы растут в этом унылом климате! За калиткой постоялого двора Минна заметила лаванду, пышно разросшуюся, как сорняки; ее контракт с Уилсоном уже не казался ей таким выгодным. Пожелай она :проводить здесь несколько месяцев в году, она могла бы заложить плантацию лаванды и сэкономить для фирмы много денег.